Ренегат

Загорается предупредительный красный свет и возникает первое безмолвное изваяние. Не касаясь пола, человекоподобная фигура движется навстречу. Прежние четкие очертания размыты, а тромб света в груди пульсирует. Пока не стало поздно, надо бросать лезвие. В этом и загвоздка: куда именно? Думаю, мерцающий грудной комок что-то означает. Манекен поднимает клешню, и в его распростертой ладони разрастается прозрачный пузырь, внутри которого потрескивают три небольшие молнии. Мне кажется, что это плохо и испытание может худо для меня закончиться, если эти молнии меня ужалят. Полупрозрачный надвигающийся силуэт, как гранату, бросает в меня пузырь, но я вовремя уклоняюсь. В ответ швыряю лезвие, которое, едва коснувшись красного света в груди, растворяется в нем и исчезает. А зависший в воздухе манекен, потерпев поражение, беззвучно улетучивается.

Выжидаю нового противника. Призрачный человек появляется за спиной. Уловив едва слышное потрескивание, оборачиваюсь и бросаю нож. Две следующие мишени появляются одновременно слева и впереди. Уничтожаю одну, а затем вторую. Жду. Боковым зрением замечаю, что Фрэнк занимает место Люка у панели. Не к добру это.

Осталось одно лезвие. Всего одно. Одна, последняя, мишень.

Изваяние выходит из стены, прямо передо мной. Слишком просто, как мне кажется. Я обезвреживаю его и вдруг меня, точно невидимыми жгучими щупальцами, сковывает острая боль первоначально появившаяся в спине. Каждую мышцу сводит чудовищная судорога. Невозможно вдохнуть. Тело будто наполняется шумом. Упав как сноп, слабею, смутно понимая, что меня ударила молнией шестая фигура, которой и в помине не должна была появиться.

Тонкая иголка пробивает кожу — плечо неприятно жжет. С большим усилием приоткрываю отяжелевшие веки, понемногу осязая, что лежу на своей кровати в комнате отдыха, укрытая тремя одеялами. Люк, отложив шприц-пистолет, протирает место укола зловонной, просекшейся спиртом ватой. Мне душно. И я не могу пошевелиться, будто одеревенела. Двигаю пальцами, и неприятные болевые ощущения, проявляющиеся коликами, усиливаются.

— Сейчас подействует обезболивающие. — подбодряет меня Люк. — Подожди.

В спальне тихо. Люк, опустившись на соседнюю кровать, касается моей щеки. На нем черная куртка, а копна белых, неуклюже убранных на бок волос, прикрывают часть лба.

Очередное испытание позади. Я выбыла первой, но все еще дышу. Это, конечно же, хорошо, но меня огорчает внезапно появившееся постижение: если я жива, то умер кто-то другой…

— Кто? — едва слышно спрашиваю я.

— Десять. — отвечает Люк, поглаживая меня по голове. — Не расстраивайся.

— Это ужасно. — произношу я. — Все это…

— Я знаю. — сознается он. — Когда-то мы с этим покончим.

Последняя фраза Люка нежданно обрушилась на меня с эффектом выпавшего снега посреди лета. Все держа в себе, он никогда прежде не делал столь громких заявлений. Он знает то, чего не знаю я? Или бросает слова на ветер? Но Люк ни разу в жизни не пустословил. На меня находит оторопь недопонимания.

— Обещаешь? — спрашиваю я.

— Да, — сулит он. — Для этого мы и живем.

Люк притрагивается к моему лбу, словно проверяет, есть ли у меня жар.

— Харпер, — боязно произносит он, — мне нужно подготовить оборудование к… суггестии. Я вынужден оставить тебя, но скоро вернусь.

Это мне хотелось услышать меньше всего. Я алчу, чтобы он еще посидел рядом, только что бы не смотрел настолько сердобольно.

— «Прочистка мозгов»? — предполагаю я вслух.

— Да, — соглашается он, кивнув. — Не беспокойся, Харпер, ты справишься.

— Может быть…

— Я в этом уверен. Ты сильная, тебя ничто не сломает. — Люк подводится. Но, прежде чем уйти, поправляет одеяла, в которые я замотана, как в теплый кокон. — Я скоро приду. Отдыхай.

Будучи осведомленной, что такое суггестия и зачем ее проводят, я решительно отказываюсь ее проходить. Не желаю превратиться в одну из тех отуманенных, окончательно погрязших и заблудившихся в обмане людей в Котле. Они окружали меня всю мою жизнь, и я ни за что не хочу пополнить их ряды. Но есть ли у меня возможность избежать процедуры? Как бы печально это не было, но нет. Я нахожусь там, и окружена теми людьми, которые не позволят этому случиться.

Опираясь на еще слабые руки, сажусь и спускаю отягощенные ноги, появляется ощущение, будто они налились свинцом. Голова кружится, но, не торопясь, шаркаю в ванную, где долго принимаю душ. Затем одеваюсь и жду Люка. А он все не появляется, пропал невесть куда. Я, беспокоясь, утешаю себя крохотной надеждой, что вот-вот он появиться.

Из коридора доносятся грузные шаги. Затаив дыхание, приподнимаюсь. В комнату отдыха входит Тревор, занося Еву, — она без сознания. Тревор кладет девушку на кровать и, не поздоровавшись, поспешно скрывается в коридоре. Я даже не успеваю разузнать, что произошло и почему Один в бессознательном состоянии.