Падение с большой высоты на торчащие в разные стороны раскаленные обломки металлических балок здоровья ему не прибавило. Раздался болезненный вскрик, за ним — приглушенный взрыв.
Игнат обессилено привалился к огрызку стены.
Над изуродованным пляжем по-прежнему бушевала сухая гроза, — таков остаточный побочный эффект от применения плазмы. Покрытый воронками берег усеивали обломки андроидов. Некоторые сгорели, другие взорвались, третьи еще пытались двигаться, — медленно и бесцельно.
«Игнат, ты цел»? — тревожась, спросила Ида.
«Да. Иду к тебе».
Быстро преодолев короткий участок подъема, он оказался во дворе, окруженном п-образными руинами.
Ида полулежала на скате небольшой воронки. С ее скафандра были сняты оплавленные при неудачной материализации сегменты брони. Рядом валялось несколько покореженных приводов, темнела лужица гидравлической жидкости.
— Видишь, как нелепо получилось, — ее подбородок дрогнул.
Игнат присел рядом, переводя дыхание.
— Нормально… Вовремя подсказала про сеть. Я мог и не заметить инка, — увидев, что в глазах девушки стоят слезы, он добавил: — Ида, ты уже не «Одиночка». Ты не обязана быть впереди. Не обязана быть лучшей. Не обязана делать все сама, за других. Понятно? — он снял гермоперчатку, вытер ей слезы. — Давай помогу. Выбирайся из скафандра, его придется основательно ремонтировать. Но чуть позже. Сейчас мне надо осмотреть инка. Только ты со мной не ходи.
— Почему?
— Он — нечто непонятное. Издали сканировалась и кибернетика, и органика. При осмотре может произойти что угодно. Лучше не рисковать. Я в скафандре, под надежной защитой. А твоему метаболическому корректору и так нагрузки на ближайшие часы хватит с избытком.
— Ладно, — с помощью Игната Ида наконец смогла выбраться из заклинившей бронированной оболочки. — Иди. Я пока распакую технического серва.
Инк оказался конструктом. Биокибернетическим организмом. Он не использовал человеческие технологии, в плане создания собственного тела, — вероятно это была его истинная, изначальная форма.
Игнат склонился над пришельцем. Если издали он выглядел почти как человек, то вблизи оказался чуждым, даже немного пугающим. Строение черепа отличалось: лицо было вытянутым, с грубыми чертами. Глаза большие, как у крупного животного. Нос массивный, а рот маленький, безгубый, похожий на присоску. Вряд ли он олицетворял облик своих создателей. Скорее сочетал в себе анатомические решения, наиболее отвечающие задаче выживания. Или иным, неведомым Игнату критериям.
Экипировка инка лишь подтверждала его искусственное происхождение. Она была выращена, являясь частью кожных покровов. Где-то эластичная, а где-то ороговевшая, пронизанная вставками кибернетических элементов.
Собственно, кроме лохмотьев рваной одежды (зачем он вообще ее использовал, непонятно), обыскивать оказалось нечего. Ни оружия, ни носимых элементов Игнат не нашел, но переворачивая тело, внезапно ощутил холод и покалывание в кончиках пальцев. Нейроинтерфейс мгновенно полыхнул багрянцем, затем одна за другой в поле мысленного зрения начали появляться строки сообщений.
Игнат непроизвольно отдернул руку. Покалывание пальцев не прекратилось, лишь медленно таяло ощущение холода.
Чужие наниты. Рискованно. По степени воздействия на организм они могут оказаться куда более опасными, чем генетические модификаторы.
Но и бросать на берегу неизвестные образцы нанотехнологии — глупо.
Пока он соображал, что может послужить безопасным контейнером для сбора и хранения биокибернетических образцов, интерфейс снова полыхнул тревожными сообщениями:
Игната охватила непроизвольная дрожь. Его мгновенно начало лихорадить, но не от испуга, — озноб был вызван экстренной необходимостью в энергии. Его собственные наниты, — пятая модификация, предназначенная для борьбы с опасностями такого рода, стремительно реплицировались. Судя по поступающим отчетам, они запечатали инородные микромашины в своего рода капсулы.
Ставить опыты на себе Игнат не собирался. По крайней мере сейчас, без жизненной на то необходимости.