Репортёр

— Для такой милой и очаровательной девушки вы слишком рациональны. Может, не следует так терзаться этими вопросами, а попробовать взглянуть на вещи иначе? Человеческая психика — это куда более тонкая материя, чем хирургия, где, казалось бы, все понятно: здесь надрезать, здесь вырезать, а в этом месте вовсе удалить. Мы ведь тоже опираемся не только на знания, личный опыт, но и на интуицию, когда что-то подсказывает: надо делать так и не иначе. А интуиция — это уже труднообъяснимое понятие, если ее вообще можно научно объяснить. Но бывает так, что только интуиция подскажет тебе правильное решение. Не опыт, не знания, а именно интуиция. Вот и теперь мне кажется, что не следует искать в ваших снах, милая Марта, слишком рационального объяснения. Попробуйте положиться на собственную интуицию. Вы же верите, что она существует? Наверняка в вашей жизни случалось нечто такое, чего вы не могли объяснить, но чувствовали неизбежность какого-то события.

Марта улыбнулась, вспомнив свою размолвку со Гонзой. Ведь все случилось именно так: его измену она чувствовала сердцем, хотя разум убеждал ее в обратном.

— Да, в интуицию я верю. Она не обманет.

— Тем более! — радостно воскликнул доктор Недамански. — Раз вы не просто верите, а уверены в правоте своей интуиции, то и положитесь на нее, не терзайтесь слишком рациональными вопросами: они не помогут.

— Да, но…

— Не помогут. Постарайтесь понять этого человека не разумом, а сердцем. Оно у вас очень чуткое. Раз вы в тот вечер не прошли мимо, значит…

Недамански замолчал и сосредоточенно посмотрел на Марту.

— Знаете, что кажется мне? Ему очень трудно и больно, и его сердце интуитивно ищет, кому открыть эту боль. Даже не так. Не сердце. Потому что оно исстрадалось настолько, что ему уже все равно, слышат его или нет. Такое состояние бывает у тяжело больных людей, когда что-то сначала ноет, потом болит, болит беспрестанно, без перерыва… Потом эта боль становится частью твоей жизни. И человек живет, ходит с ней. Пока не умрет…

Кроме того, если согласиться с тем, что родина любого из нас — это не только кусок географии, территории, а нечто гораздо большее, надматериальное, то она, видимо, тоже ищет приюта в сердцах тех людей, которым дорога и близка. Ей не хочется умирать. И она тоже тоскует за теми людьми, с которыми была и осталась связана. Поэтому вместе с ними умирает… В это действительно трудно поверить, но это так. Наверное, для того, чтобы все понять, нужно испытать то, что испытал ваш друг, прожить его жизнь… Да и то…

Он вздохнул и задумался.

— Душевная мука всегда тяжелее и страшнее физической. Физическую боль можно одолеть, средств и способов существует много. А вот душевную… Знаете, что может утолить эту боль?

Марта грустно взглянула на доктора.

— Не знаю… Одни начинают много пить. Другие садятся на наркотики…

— …и погибают, — продолжил Недамански. — Рано или поздно, но неизбежно погибают.

— Тогда что же? — Марта не могла понять логику мыслей доктора.

Недамански теперь улыбнулся как-то загадочно:

— Наверное, я скажу вам… Но не называйте меня философом. Я ваш старый добрый друг, поэтому говорю с вами как друг, а не как философ, каковым вы меня считаете.

Марта вопросительно посмотрела на него, ожидая продолжения.

— Пусть вас это не слишком удивляет, но вашего друга в его состоянии спасет…

Он сделал паузу.

— Любовь.

Марта сначала сделала удивленные глаза, потом откинулась на спинку стула и рассмеялась:

— Нет, доктор Недамански, вы совершенно неисправимый философ! Философ и романтик.

Недамански тоже рассмеялся:

— Вы не хотите поверить в то, что вам говорит интуиция, поэтому называете меня, вашего друга и врача, философом.

Потом он снова стал серьезным.

— Милая Марта, я скажу вам больше: любовь в вашем сердце к этому человеку может родиться независимо от вашего желания. Да-да… Вопреки всей логике и здравому смыслу. Настоящая любовь чаще всего так и приходит. Вашему сердцу станет жалко вашего гостя, оно услышит его сердце — и полюбит. Вы тут будете совершенно ни причем.

— Нет, это невозможно…

— Наверное, в детстве вы мало читали сказок. Поэтому вам это и кажется невозможным. Между тем в сказках спрятано много человеческой мудрости. И доброты. Ну-ка, вспомните про чудовище, которое пожалела, а потом полюбила красавица, и это чудовище превратилось в прекрасного принца. Неужели не читали? Там ведь все очень понятно и просто, без всякой философии.

— Нет, это совершенно невозможно…

Марта не верила в то, что говорил ей доктор Недамански. А тот спокойно продолжал:

— В нашей жизни возможно все. Поэтому надо быть ко всему готовым. Быть может, нам иногда не под силу понять логику этой жизни, но она нас может поставить в сложную ситуацию, выход из которой… В детских сказках. В их простоте, доброте, мудрости… Ведь что такое ваши сны? Как мне кажется, это единственный способ, единственный путь к пониманию этого человека, его души. Ну а то, что эти сны частично материализуются, то это как раз и свидетельствует о том, что…

Он посмотрел Марте в глаза.

— …что вам его действительно жалко.