Репутация плохой девочки

Я дарю ей ответную улыбку.

– Сделаю все, что в моих силах.

* * *

Оказывается, Райли не так уж плох на доске. Он чувствует ритм волн, у него хороший баланс, но немного грубовата техника. К сожалению, сегодняшние волны не стоят потраченных усилий. Мы сидим на досках за бурунами[39], покачиваясь на воде. Даже когда серфинг не очень хорош, мне все равно больше нравится быть здесь, чем где-либо еще.

– Как ты научился? – спрашивает Райли, пока мы оба не сводим глаз с незнакомого бесстрашного серфера, что пытается грести после небольшой волны.

Солнце за нашей спиной медленно поднимается по небу, отбрасывая на воду длинные оранжевые полосы. Неподалеку плавают около дюжины других серферов, рассредоточившись и следя за волнообразным приливом в надежде на большую волну.

– Я просто наблюдал за тем, что делали другие ребята, и пытался подражать им. Но, помимо качания на воде и подбрасывания волной, больше всего мне помогло то, что я научился контролировать доску и свое тело.

– То есть?

– Ну, я стащил со строительной площадки кусок металлолома и накрыл его листом размером два на четыре. Что-то вроде скейтборда, улавливаешь? И я часами балансировал на нем. Учился переносить вес, чтобы правильно передвигаться. Это позволило задействовать нужные мышцы и натренировать тело.

– Итак, шаг первый – кража. Понял.

Я ухмыляюсь ему.

– Видишь, вот так ты втягиваешь меня в неприятности.

Одна резвая цыпочка поворачивает свою доску к берегу, ведя руками по воде и гребя так, что это напоминает нежный толчок волны. Какие-то придурки насмешливо свистят ей вслед.

– Не переживай, – говорит Райли. – Ты покорил Лиз давным-давно. Кажется, она на тебя немного запала.

Я тоже почувствовал это. Парень из «Старших братьев» сразу предупредил, что такого рода вещи не являются чем-то из ряда вон выходящим, но ни при каких обстоятельствах мне не следует даже думать об этой возможности – если я правда хочу помочь своему младшему брату. Хотя это вовсе не означает, что у Лиз нет привлекательных качеств.

– Я уже вроде как занят, – признаюсь я.

Он понимающе смотрит на меня.

– Та девушка с набережной, которую ты встретил на днях?

– Женевьева. Мы давно знакомы.

Даже произнесение ее имени вслух заставляет мое сердце биться чаще и наполняет предвкушением. Достаточно на мгновение вспомнить о ней, и мне уже не терпится увидеть ее в следующий раз. Я провел год в тщетных попытках бороться с этим наваждением, чуть ли не сводя себя с ума. Теперь она здесь, всего в нескольких минутах ходьбы, а я по-прежнему по какой-то дерьмовой причине вижу ее лишь мельком.

– Тебе нравятся парни, с которыми встречается твоя тетя? – спрашиваю я Райли.

Он пожимает плечами.

– Иногда. На самом деле она почти никуда не выходит, потому что все время работает.

– Какой у нее типаж?

– Не знаю. – Он качает головой, смеясь над моим вопросом. – Скучные зануды, похоже. В выходные она просто заказывает еду навынос и смотрит фильмы. Хочет расслабиться, понимаешь? Не думаю, что она вытерпела бы парня, у которого слишком много энергии, даже если поначалу это и кажется ей хорошей идеей. Я просто хочу, чтобы у нее был кто-то надежный.

Если бы я не был уверен, что это выведет Джен из себя, то попытал бы счастье свести Лиз с этим Харрисоном. Ага, в другой жизни.

– Я считаю, мы должны сделать что-нибудь приятное для твоей тети, – решаю я сменить тему. – Сводить ее поужинать или еще куда-нибудь. Несмотря на немного извращенный синдром Флоренс Найтингейл[40], она милая женщина, которая делает все возможное в сложившихся обстоятельствах, и должна получить за это хоть какую-то благодарность.

– Да, ей бы это понравилось.

– Она добрый и приятный человек. – Для большинства детей мамы – это лишь данность. Для них нет сомнений в том, что мама будет любить и заботиться о них, воспитывать, в конце концов. Пластыри, школьные обеды и все такое. Но некоторым из нас не так везет в жизни. – Никогда не принимай Лиз как должное.

– Ты что-нибудь слышал о своей маме в последнее время?

Я уже раньше рассказывал ему о Шелли, но этот вопрос до сих пор задевает меня. Мысли о ней вызывают у меня постоянное раздражение. Она точно не печет никаких вишневых пирогов.

– Она продолжает писать мне, хочет собраться вместе и восстановить отношения. Загладить свою вину или что-то в этом роде. Я ответил, что подумаю об этом, но каждый раз, когда она предлагает время и место для встречи, я нахожу какой-нибудь предлог.

– Что будешь делать? Хочешь повидаться с ней?

Я пожимаю плечами, зачерпывая пригоршню воды, чтобы смочить волосы. Несмотря на то что солнце еще не поднялось над нашими головами, уже припекает.

– Понятия не имею, сколько еще смогу позволять ей вытирать о себя ноги, прежде чем у меня не останется ни капли достоинства.

Райли бесцельно водит руками по воде.

– Знаю, ситуации у нас совсем не похожи. Моя мама заболела. Она не уходила. Но я бы все отдал, чтобы снова ее увидеть, поговорить с ней.

У Райли доброе сердце, но лучше бы он этого не говорил.

– Да, это и правда не одно и то же. Потому что тоска по матери не заставляет тебя чувствовать себя идиотом.