Решение об интервенции. Советско-американские отношения, 1918–1920

Высадка британских морских пехотинцев была проведена очень тихо и без фанфар. О ней не делалось публичных заявлений и, следовательно, никаких официальных разъяснений стоящих за этим мотивов также не последовало. Не сообщалось об английском десанте и в западной прессе, поэтому у нас нет никаких данных, когда именно про него стало известно советскому правительству. Полномочия адмирала Кемпа позволяли ему «использовать все силы, находящиеся под его командованием, для предотвращения беспорядков или анархии на местах, если интересы союзников затронуты или они находятся под угрозой». Предположительно он обладал правом предпринимать какие-либо действия под свою личную ответственность исходя из собственного суждения о местной ситуации. Однако разумно подозревать, что эти действия могли быть и связаны с новостями, дошедшими до британского правительства, касающимися перемещения немецких военно-морских сил на север к Аландским островам.

В начале марта немецкая пресса (за которой внимательно следили правительства союзников) опубликовала сообщения об обращении Финляндии с просьбой о помощи. 4 марта шведское телеграфное бюро сделало официальное заявление: «МИД Германии, действуя по поручению своего руководства, уведомил министра иностранных дел Швеции, что Германия намерена направить свои войска в Финляндию по просьбе финского правительства с целью подавления вспыхнувшего там восстания. В ходе операции немецкие войска используют Аландские острова с согласия действующего правительства страны». Разные источники по-разному называют дату высадки, но дневниковые записи Уордвелла утверждают, что она была осуществлена 6 марта.

Это заявление ясно давало понять, что главной и конечной целью немецкой акции была высадка в самой Финляндии, а использование Аландских островов в качестве плацдарма являлось всего лишь «вспомогательным» мероприятием. В тот же день, 4 марта, лондонская «Таймс» опубликовала статью, в которой сообщалось, что 2 марта у берегов Готланда были замечены пятнадцать немецких военно-морских судов, направлявшихся на север, предположительно – в Финляндию. Вне всякого сомнения, доклады военно-морской разведки были более своевременными и обстоятельными. Из этого можно сделать вывод, что британское Адмиралтейство 3-го или, самое позднее, 4 марта знало о перемещении значительного немецкого военно-морского контингента на север в Балтийском море и прекрасно осознавало эффективное начало немецкой военной оккупации Финляндии. В этих обстоятельствах совсем неудивительно, что британцы решили высадить морскую пехоту со своих военно-морских судов в Мурманске, как в качестве меры предосторожности, так и в качестве подтверждения своей решимости не быть вытесненными из этого стратегического района на северной оконечности Европы.

Действия Великобритании были предприняты не только с полного согласия Мурманского Совета, но фактически по его приглашению. Таким образом, с точки зрения местных властей, британский десант не рассматривался как враждебный акт, однако те, кто ищет какое-то событие, которое можно было бы назвать в формальном смысле началом интервенции, могут его отметить как первую реальную высадку союзных войск на советскую территорию.

Очень скоро независимые действия Мурманского Совета начали приводить к неприятностям и недоразумениям между Мурманском и советскими властями во внутренних районах. 17 марта Совет разослал всем местным органам власти Мурманской области, а также городским советам вдоль Мурманской железной дороги циркулярную телеграмму, извещающую о создании Военного совета, объявлении чрезвычайного военного положения и призывающую к сотрудничеству в реквизиции оружия и военных складов для предстоящих военных действий против финнов и немцев. Некоторым местным советам – особенно сильно большевизированному Совету в Петрозаводске на южном участке Мурманской железной дороги – эта телеграмма показалась фактическим призывом к переходу от советского правительства (уже переехавшего в Москву) к мурманской группе, вступившей в изменнические отношения с союзниками.