Решение об интервенции. Советско-американские отношения, 1918–1920

Это судно было отправлено к российским берегам в конце апреля под командованием капитана Биона Б. Бирера. В качестве политической инструкции он получил копию телеграммы, которую адмирал Симс отправил в военно-морское министерство 13 апреля. Она гласила следующее: «Британский контр-адмирал в Мурманске имеет указания предпринимать любые шаги, которые может счесть необходимыми, имеющимися в его распоряжении силами с целью защиты и продвижения интересов союзников в целом, а также для оказания помощи в возвращении архангельских складов. Кемп проинструктирован, что не должен осуществлять сухопутные военные операции вдали от порта. При условии соблюдения вышеупомянутого ограничения Кемп имеет право использовать экипажи кораблей для усиления местного сопротивления немцам, если это будет сочтено практически целесообразным. Аналогичные указания получены командиром французского крейсера. Британское Адмиралтейство считает важным, чтобы все корабли союзников в Мурманске находились в подчинении старшего командующего Союзными войсками. Я согласен с вышеизложенным и рекомендую это осуществлять».

Таким образом, Бирер по прибытии в Мурманск оказывался в подчинении у своего британского коллеги адмирала Кемпа и был обязан сотрудничать с ним в вопросах защиты и продвижения интересов союзников, «возвращении архангельских складов», а также «усиления местного сопротивления немцам». Предостережение президента о воздержании от действий «без предварительного запроса и получения соответствующих инструкций», похоже, в общей суматохе где-то затерялось.

Глава 3 Сибирь в марте 1918 года

Несомненно, в один прекрасный день все это будет тщательно изучено, и пытливый исследователь найдет документы, записки и отчеты о беседах, в которых предлагалось изменить курс, основываясь на каких-то новых фактах. Ситуация, сложившаяся в Сибири, навсегда останется иллюстрацией странностей, порожденных на периферии тем безумием, которое господствовало в центре воюющего мира.

Ньютон Д. Бейкер, из предисловия к книге Уильяма Грейвса «Американская интервенция в Сибири (1918–1920)»

Зимой 1917/18 года, пока советские делегаты боролись с немецкими переговорщиками в Брест-Литовске, приверженцы нового советского режима в Сибири воспользовались успехами, достигнутыми в Петрограде и Москве, и, опираясь на неподготовленность и замешательство своих противников, сумели захватить полноценную власть по всей Сибири.

По большому счету, коммунистический переворот натолкнулся лишь на единичные случаи местного сопротивления. Настоящий отпор большевики получили лишь в декабре 1917 года в Иркутске, но и это противостояние закончилось их победой. Другим проблемным местом стал Благовещенск – город на Амуре, практически примыкающий к маньчжурской границе. Хотя изначально большевистский контроль был установлен без заметного насилия, позже он столкнулся с противодействием не принявших новую власть казаков и резко антибольшевистски настроенной части городского населения, включая местных японцев. Эти круги возлагали немалые надежды на китайское вмешательство, однако Маньчжурия оставалась пассивной, и уличные бои в Благовещенске закончились успехом советской власти.

Только в одном случае была предпринята попытка создать нечто большее, нежели просто местная политическая оппозиция. Она исходила от сторонников движения за сибирскую автономию, ядром которого долгое время являлись несколько профессоров и других светлых умов, группировавшихся вокруг единственного сибирского университета в Томске и получивших новый импульс от Февральской революции. Сибирская областная дума, избранная в период правления Временного правительства, так и не успела собраться на свое первое заседание, поскольку власть захватили большевики. Попытка созвать ее в Томске 8 февраля 1918 года была немедленно пресечена советскими властями, а несколько делегатов были арестованы. Избежавшим этой участи все-таки удалось собраться на тайное заседание. Из числа присутствующих и даже отсутствующих, но достойных этой чести лиц был избран подпольный исполнительный кабинет, носящий амбициозное название «Временное правительство автономной Сибири». Его возглавил малоизвестный эсер, вовсе не сибиряк, а уроженец Одессы Петер Дербер[28], сбежавший в Харбин при первых признаках опасности, куда прибыл в середине марта. Директор-распорядитель КВЖД генерал Д.Л. Хорват выделил Дерберу для проживания железнодорожный вагон, не в силах скрыть своего презрения.