Республика Дракон

Трясущимися руками она прижала к коже острый конец деревяшки. «Что я делаю?» Мозг вопил, чтобы она остановилась, но тело не слушалось. Рин могла лишь смотреть, как руки двигаются сами по себе, готовясь вспороть вены.

– Хватит, – мягко произнесла Дацзы.

Желание покончить с собой исчезло. Рин бросила деревяшку и охнула.

– Теперь ты готова меня выслушать? – спросила Дацзы. – Пожалуйста, стой спокойно. И подними руки.

Рин немедленно подняла руки над головой, заглушив крик, когда снова растревожила раны.

Дацзы проковыляла ближе. Она обвела взглядом крылья Рин и скривила губы в усмешке.

– Так вот как ты управилась с бедолагой Фейленом. Умно.

– Твоего лучшего оружия больше нет, – сказала Рин.

– Ну и ладно. Он с самого начала был сплошной головной болью. То пытался затопить наш собственный флот, то хотел лишь кувыркаться в облаках. Знаешь, как тяжело было заставить его сделать хоть что-нибудь? – Дацзы вздохнула. – Видимо, придется самой завершить дело.

– Ты проиграла. Можешь покалечить меня или убить, с тобой все равно покончено. Твои генералы мертвы. Корабли превратились в обломки.

Слова подчеркнула пушечная канонада, в раскатистом гуле которой утонули все остальные звуки. Грохот продолжался так долго, что Рин не могла себе представить, как после такого в канале мог остаться хоть один корабль на плаву.

Но Дацзы и бровью не повела.

– Думаешь, это победа? Нет, вы не победили. В этом сражении нет победителей. Вайшра добился лишь того, что гражданская война затянется на десятилетия. Он углубил трещины. Теперь никто не сумеет сшить все кусочки страны воедино.

Она похромала дальше, пока не оказалась всего в нескольких шагах от Рин.

Рин оглядела берег. Они стояли на полоске песка, скрытой за обломками огромных кораблей. Все солдаты в поле зрения были мертвы. Никто не придет на помощь. Здесь, в тени неумолимых утесов, Рин осталась в полном одиночестве, лицом к лицу с императрицей.

– И как тебе удалось взломать Печать? – спросила Дацзы. – Я была убеждена, что это невозможно. Это не мог сделать кто-то из близнецов. Если бы они были на такое способны, то давно ее сломали бы. – Она наклонила голову. – Нет-нет, дай угадаю. Ты нашла Сорган Ширу? Старая крыса жива?

– Провались ты пропадом, убийца!

– Полагаю, ты тоже обрела якорь, да? – Дацзы стрельнула взглядом в Нэчжу. Он не шевелился. – Надеюсь, это не он. С ним почти уже покончено.

– Не смей к нему прикасаться, – шикнула Рин.

Дацзы опустилась на колени перед Нэчжей, ощупывая пальцами шрамы на его лице.

– Какой красавчик. Несмотря ни на что. Он напоминает мне Ригу.

«Нужно увести ее от Нэчжи». Рин хотела броситься к Дацзы и так напрягла мускулы, что глаза чуть не вылезли из орбит, но не сдвинулась с места. И огонь не появился. Когда она пыталась обратиться к Фениксу, вся ее ярость разбивалась о границы собственного разума, как волны об утесы.

– Кетрейды показали мне, что вы сделали, – громко сказала она в надежде отвлечь Дацзы.

Сработало. Дацзы остановилась.

– Серьезно?

– Сорган Шира показала нам все. Можешь пытаться меня убедить, что хотела спасти империю, но я знаю всю твою подноготную – ты предала тех, кто тебе помогал, и разделывалась с людьми, словно жизнь ничего не значит. Я видела, как вы на них напали, видела, как вы втроем убили Тсевери…

– Тише. Не произноси это имя.

Челюсти Рин сжались.

Рин застыла, только ее сердце гулко билось в груди, и смотрела, как к ней приближается Дацзы. Рин пыталась найти еще какие-то слова, лишь бы отвлечь императрицу от Нэчжи, но Дацзы не дала ей возможности говорить.

Однако что-то изменилось. На щеках императрицы расцвели два красных пятна. Она прищурилась и явно разозлилась.

– Кетрейды должны были сдаться, – тихо сказала она. – Мы не причинили бы им вреда, если бы не их клятое упрямство.

Дацзы протянула белую руку и провела пальцами по щеке Рин.

– Ты такая лицемерка. Я действовала по необходимости, как и ты. Мы с тобой одинаковые. Обладаем слишком большой силой, чем стоило бы, а значит, приходится принимать решения, на которые никто другой не способен. Мир – всего лишь шахматная доска. Не наша вина, если фигурки ломаются.

– Ты портишь все, к чему прикасаешься, – прошептала Рин.

– А ты убила гораздо больше людей, чем мы. В чем между нами разница, дорогуша? Что ты совершила военные преступления случайно, а я намеренно? Ты поступила бы иначе, если бы выпал шанс?

Челюсти Рин расслабились.

Дацзы дала ей возможность ответить.

Рин могла бы сказать «да». Конечно, это была ложь, но зачем врать? Все равно никто, кроме Дацзы, не услышит, а Дацзы и так знала правду.

Потому что, если бы ей выпал еще один шанс, если бы Рин вернулась в ту минуту, когда стояла в храме Феникса, лицом к лицу с богом, то поступила бы так же. Вызвала бы извержение вулкана. Накрыла бы Муген тоннами расплавленного камня и удушающего пепла.

Полностью уничтожила бы страну, без всякой жалости, в точности так же, как мугенская армия угрожала уничтожить Никан. И смеялась бы при этом.

– Теперь ты понимаешь? – Дацзы заправила выбившийся локон Рин за ухо. – Идем со мной. Нам есть о чем поговорить.

– Отвали, – бросила Рин.