Реставрация в России

В дни октябрьского переворота 1993 г. казалось, что журналисты обрели гражданское достоинство. Создавалось впечатление, что на место «гласности» приходит настоящая свобода слова — завоеванная и выстраданная. Увы, все было не так просто. События 1993 г. показали лишь наличие среди журналистского сообщества корпоративной солидарности. До гражданской ответственности было еще очень далеко.

Глава 5. Лица власти

Вряд ли представители политической элиты «новой России» могут сами по себе быть интересны для кого-либо, кроме следователей прокуратуры и сатириков. Портретная галерея получилась бы довольно разнообразной, включая в себя и бизнесмена Березовского, снабжающего террористов мобильными телефонами, и генерала Грачева, обещающего президенту в качестве новогоднего подарка взять город Грозный, и московского мэра Лужкова, реконструирующего столичный зоопарк в угоду своей маленькой дочке (одновременно в центре столицы выкапывалась огромных размеров яма, куда буквально зарыли миллионы долларов из городского бюджета и международных займов).

И все же есть четыре фигуры, заслуживающие особого внимания: «народный президент» Ельцин, «идеолог реформ» Гавриил Попов, популярный среди журналистов патентованный «оппозиционер» Владимир Вольфович Жириновский и «образцовый губернатор» Дмитрий Аяцков.

У каждого из них своя роль в общем сценарии, свой «участок» в негласном разделении труда. И каждый оставит собственный след в истории. Ельцина нельзя обойти вниманием уже потому, что в централизованном государстве личность правителя, даже самая ничтожная, играет огромную роль. Жириновского журналисты явно прочили в преемники Ельцину. А Попов выделяется хотя бы тем, что он, добровольно согласившись уйти в отставку, показал пример самому Ельцину. Историки будут долго обсуждать масштабы ущерба, нанесенного деятельностью профессора Попова. Экономисты, занимающиеся городским хозяйством Москвы, смогут более точно подсчитать сумму убытков. Но вряд ли кто-то из них может отрицать то, что именно Попов оказался наиболее выдающейся фигурой криминально-опереточного режима 90-х гг.

Что же касается Аяцкова, то это великолепный экземпляр, представляющий новые региональные элиты. Как известно, в прессе распространено мнение о том, что в новой России именно регионам и их лидерам предстоит играть решающую роль. Глядя на Аяцкова, можно неплохо представить себе эту категорию политиков.

Гавриил Попов: портрет на фоне руин

Этот человек войдет в историю Москвы навечно. Сколько уже было в столице градоначальников, председателей городской думы или руководителей Моссовета, а никто, кроме историков-краеведов, не вспомнит их имена. За исключением, разумеется, Хрущева и Кагановича. Эти-то оставили по себе память — они разрушили десятки монастырей, изуродовали исторические кварталы, превратили Тверскую улицу в помпезный проспект, где уцелевшие старые здания теряются среди тяжеловесных сооружений, воплощающих в себе тоталитарные представления о прекрасном.

Тысячи чиновников, как и десятки московских градоправителей, занимавшихся своим делом до и после большевистской революции, по мере своих сил пытались решать проблемы растущей столицы, скромно воровали и умеренно брали взятки, строго соблюдая субординацию и точно зная, сколько кому «по чину положено». А город строился, рос, сохранял свой облик, выдержал нашествия татар, поляков, французов, пережил войны и революции. Не без потерь, но все же выдержала Москва и сталинско-хрущевско-кагановичевскую реконструкцию.

Теперь ей пришлось столкнуться с новой напастью.

В отличие от своих предшественников, Гавриил Попов может не бояться забвения. Во всяком случае место в одном ряду с Кагановичем ему обеспечено. В жизни миллионов москвичей Гавриил Харитонович впервые возник летом 1989 г. во время первого съезда народных депутатов СССР. Поднимаясь на трибуну, депутат Попов тихим, ласковым голосом говорил замечательно верные слова, доказывая, что эффективная экономика — лучше неэффективной, что в процветающем обществе гражданам жить лучше, нежели в бедном и отсталом, что демократические процедуры надо соблюдать. На фоне пафосных разоблачителей первого съезда Попов выглядел сдержанным и умеренным, а главное компетентным. Разумеется, он не сообщал нам, как достичь процветания и обеспечить экономическую эффективность, не уточнял, как он понимает демократию. Но по всему его виду, по его спокойному отеческому тону было понятно: он-то знает!

На съезд Попов был избран не народным голосованием. Он появился там в качестве депутата «от общественной организации». Вообще из видных демократов лишь немногие прошли по территориальным избирательным округам. Попов предпочел надежное и спокойное избрание через Академию наук, хотя сами же демократические деятели, включая Попова, совершенно справедливо заявляли, что прямое избрание «депутатов от общественных организаций» — антидемократично. Имелись в виду, правда, представители КПСС, на которых пришлась львиная доля «дополнительных» мест на съезде.