Реставрация вместо реформации. Двадцать лет, которые потрясли Россию

Это естественные, законные и, в определенном смысле, бесспорные интересы. Украина в отношении России имеет такие же свои бесспорные специфические интересы, которые вытекают из ее геополитического и экономического положения. Ничего стыдного в стремлении России защитить такие интересы нет. Однако защита этих интересов может быть осуществлена меньшими жертвами. Нет повода для «фола последней надежды», когда ситуацию спасают любой ценой. Россия может и должна добиваться уважения к себе со стороны Украины независимо от того, кто является президентом этой страны, в нормальном, рабочем порядке. Нет нужды для этого пускать под откос как российско-украинские, так и российско-европейские отношения.

Есть объективные причины, которые при любых обстоятельствах удержат Украину, кто бы ее ни представлял, за столом переговоров. Энергетическая зависимость Украины от России в среднесрочной перспективе может быть уменьшена, но не ликвидирована; украинская промышленность и сельское хозяйство в значительной степени продолжают быть ориентированы на российский рынок; Россия аккумулирует существенную долю избыточных трудовых ресурсов Украины. Одновременно Украина скоро приобретет новый опыт, который русские уже освоили: Запад готов помогать «незалежности» демократическим советом, но не валютой. Кредиты, безусловно, будут, но их хватит как раз на поддержание уровня жизни украинского чиновничества. Однако никто не даст денег на содержание пятидесятимиллионной страны. Свои экономические проблемы Украине придется решать самой.

Более того, в жизни нередко случаются неожиданные метаморфозы. Леонид Кучма шел в свое время на выборы под теми же пророссийскими лозунгами, что и Янукович, с того же юго-востока. Легче ли стало Ельцину? Стал ли русский язык государственным? Получили ли российские компании преференции в приватизации? Ответы на эти и другие вопросы повисли в воздухе. В то же время, если заглянуть глубже в историю, Богдан Хмельницкий, круто изменивший ход малороссийской истории, сделав ее частью истории российской, вообще-то всю жизнь симпатизировал Польше;…

Так что особых поводов «поломать дров» в принципе и не было. Позицию в отношении выборов можно было занять более взвешенную и осторожную, и вполне возможно, что с точки зрения защиты реальных национальных интересов России это было бы и более эффективно.

Но в отношении России к Украине, кроме сугубо рационального элемента, содержится и элемент иррациональный, уходящий своими корнями глубоко в российское подсознание. Говоря словами известного героя Ильфа и Петрова, Россия добивается от Украины того, чего друг этого героя Коля Остенбакен добивался от польской красавицы Инги Зайонц, а он, как известно, добивался любви.

Россия претендует не просто на хорошие и взаимовыгодные отношения с Украиной, а на особые, союзнические отношения. Такие отношения являются частью российского видения окружающего мира. Именно их обещал России Янукович, чем, по-видимому, и смог обеспечить себе столь неадекватную поддержку. Но сегодня особые отношения с Украиной, как и с любым другим государством на постсоветском пространстве, – это несбыточная мечта, мираж в пустыне, к которому можно вечно приближаться, но нельзя достичь. Завтра – может быть, послезавтра – почти наверняка, но сегодня – нет.

Тот, кто рассчитывает на дружбу с Украиной сейчас, не понимает законов формирования самосознания национальной интеллигенции в освободившихся от колониальной зависимости странах. В этом нет ничего удивительного, так как русским несвойственно рассматривать себя как колонизаторов, особенно если речь идет о единокровных народах. Отчасти это связано с тем, что российская колонизация не имеет почти ничего общего с европейской. Русские – колонизаторы поневоле. Многие колониальные владения (за исключением Сибири, Дальнего Востока и Средней Азии) они получили не в погоне за экономической выгодой, а защищаясь от агрессии, в рамках политики «выравнивания границ». Колонии зачастую субсидировались метрополией, что развило у русских патриархально-покровительственное отношение к попавшим в орбиту их влияния народам.

Но сути дела в рассматриваемом случае это не меняет, – украинская интеллигенция имеет мироощущение освободившейся от зависимости провинции. А это значит, что, вопреки всем доводам рассудка, экономическим, культурным и политическим выгодам, она в течение достаточно длительного периода времени будет выстраивать свою национальную идентичность «от обратного», то есть от России. То есть чем дальше, тем лучше. И, несмотря на вполне ярко выраженные симпатии к России со стороны значительной части населения, государственная политика Украины пока будет осуществляться с обязательной поправкой на «коэффициент провинциальности» украинской интеллигенции.

К этому можно по-разному относиться, но это нельзя не учитывать. Близкий союз Украины с Россией сегодня – недостижимая цель. Получается, что то главное, сокровенное, ради чего Россией был растрачен столь огромный публичный ресурс, – утопия.