Реставрация вместо реформации. Двадцать лет, которые потрясли Россию

С одной стороны, растет востребованность в праве, люди все чаще вынуждены обращаться в суд, особенно по экономическим спорам. В подавляющем большинстве случаев дела в суде разрешаются более или менее в соответствии с законом. И хотя качество судопроизводства и не отвечает современным стандартам правосудия и общественным ожиданиям, но, в общем и целом, является достаточно сносным, что и находит отражение в данных судебной статистики и результатах опросов общественного мнения.

С другой стороны, везде, где власть прямо или косвенно является непосредственным участником правоотношений, растет правовой произвол и правовой нигилизм. Власть, наподобие «черной дыры», искривляет вокруг себя «правовое пространство». А в непосредственной близости от нее «правовая материя» так и вовсе исчезает. Все правовые коллизии, в которых представители власти оказываются одной из сторон, как показывают многочисленные примеры, разрешаются в России исключительно в пользу власти.

СТАГНАЦИЯ РУССКОГО ПРАВА

Картина перестает быть радужной, как только мы из сферы гражданского судопроизводства переместимся в сферу уголовного судопроизводства. Здесь мы увидим совершенно другую статистику, наводящую на иные мысли.

Несмотря на все меры, якобы направленные на обеспечение независимости, объективности и состязательности уголовного судопроизводства в России, суды общей юрисдикции выносят не более одного процента оправдательных приговоров. Вряд ли кто-то сегодня рискнет отнести такой результат исключительно на счет высокой квалификации работы обвинения…

Не менее любопытно, что судами удовлетворяется более 93% ходатайств об арестах. В совокупности с практически пыточными условиями содержания задержанных в следственных изоляторах (что доказано многочисленными международными судебными решениями), такая практика превращает арест в универсальный инструмент давления на подозреваемых и обвиняемых, которые зачастую оказываются в положении заложников.

Эти данные свидетельствуют о деградации судебной системы, которая происходит одновременно в двух сегментах: «внешнем» и «внутреннем». Во внешнем – падает влияние судебной власти сак таковой. Во внутреннем – происходит перерождение судебного процесса, его «опрощение», выхолащиваются институты и правила, которые, собственно, и составляют содержание правосудия.

В России в течение многих лет неуклонно происходит сокращение «пространства правосудия». Это многоуровневый и многовекторный процесс, который затрагивает почти все стороны общественной жизни.

Одновременно российское правосудие теряет свою качественную определенность как особого рода юридическая деятельность, превращаясь в разновидность административной деятельности, осуществляемой государством. А ведь именно возникновение правосудия как особого рода деятельности по «обслуживанию правовых норм», осуществляемой специально подготовленными субъектами, обладающими профессиональным правосознанием, по строго определенным правилам, является, по мнению историков права, краеугольным камнем в основании современных правовых систем.

Эта отчетливо наблюдаемая редукция правосудия находит свое выражение одновременно в избыточном формализме при применении норм материального права и в отказе от исполнения формальных требований при применении норм процессуального права. Итогом этого процесса становится то, что судебные органы все чаще выносят не столько правовые, сколько праваподабные решения.

Не желая загромождать статью многочисленными иллюстрациями того, как уголовное преследование повсеместно становится инструментом решения экономических и политических задач, которые без труда можно найти в Интернете и СМИ, приведу без комментариев лишь опубликованный «Российской газетой» обмен мнениями на выездном совещании Правительства РФ по вопросам транспорта в Астрахани:

«Реконструированный аэропорт с модернизированной взлетно-посадочной полосой в 2,5 километра откроется к 1 октября этого года, когда там установят все оборудование, держал ответ министр транспорта Игорь Левитин.

– Оборудование российское? – неожиданно спросил Владимир Путин, видимо не желая увидеть зарубежные детали на родной авиации.

– Да. Но у нас другие проблемы: 51 процент акций аэропорта в федеральной собственности, а 49 – принадлежат миноритариям, которые никому не понятные.

– Как никому не понятные? Что, нет структур, которые могут разобраться?

– Владимир Владимирович, уже разобрались с миноритарием, он в местах лишения.

– Да ладно! И? Не ждать же нам, когда он из тюрьмы выйдет.

– Мы попросили его продать свою часть – он согласился, – удовлетворенно отметил Александр Жилкин, добавив, что в течение 10-15 дней вопрос перепродажи акций будет решен»[159].

ДВОЙСТВЕННАЯ ПРИРОДА РУССКОГО ПРАВА

Внешний дуализм российского права есть проявление его внутреннего дуализма. В конечном счете, сосуществование двух взаимоисключающих тенденций в развитии современного российского права частично отражает его противоречивую двойственную природу.