Реставрация вместо реформации. Двадцать лет, которые потрясли Россию

Однако за пределами этого властного круга право продолжает жить, хотя и весьма специфичной жизнью. Оно действует, как стрелка компаса в зоне сильной магнитной аномалии – то есть с отклонениями, которые, однако, не носят абсолютного характера.

Эти «относительные» изъятия из русского права мотивированы скорее культурно, чем политически. Можно указать на два типичных «отклонения», наиболее часто встречающихся на практике.

Во-первых, правомерное поведение в России должно стимулироваться. Как правило, предписания законов не исполняются автоматически. Заинтересованное лицо, которое хочет получить то, что ему положено по закону, должно для этого приложить недюжинные усилия. Оно вынуждено прибегать к материальному стимулированию, моральному воздействию, использовать личные связи и так далее. Любому законному решению в России необходимо «приделать ноги», так как само по себе оно останется нереализованным.

Во-вторых, право в России есть вопрос «обсуждаемый». При соблюдении наиболее существенных, принципиальных требований закона вполне допустима «погрешность» в деталях, в мелочах. В этом смысле все право в России в той или иной степени носит «договорной характер». Субъекты правоотношений в России постоянно уточняют, корректируют, совершенствуют право, придавая российской правоприменительной практике неподражаемую оригинальность.

Все это вместе приводит к тому, что право в России продолжает оставаться «неотделенным» от экономических, политических и личных отношений, оно как бы растворено в них. Русское право так и не развилось в самостоятельный социальный феномен.

Как это ни парадоксально, но в реальной жизни эта немыслимая гибкость правоприменения является не только злом, но и добром. Она позволяет с легкостью находить выходы из лабиринтов, созданных зарегулированностью и забюрократизированностью российской жизни. Именно поэтому в России не формируется мощное движение в поддержку правового формализма. Значительная часть населения приспособилась к «гибкому» русскому праву, чувствует себя в этой правовой атмосфере совершенно комфортно и не желает менять привычные условия существования.

Проблема, однако, состоит в том, что «абсолютные» и «относительные» нарушения права оказываются внутреннее между собой связанными. «Абсолютный» правовой произвол, в конечном счете, является удаленным, но неизбежным следствием «относительности» российской правовой системы, ее неопределенности и необязательности. Именно невосприимчивость россиян к правовому формализму создает почву для государственного произвола, деформирующего сегодня правовое поле России.

Сегодняшний остро ощущаемый всеми правовой кризис связан прежде всего с тем, что зона «абсолютного», политически мотивированного правового произвола резко расширилась. Круг лиц, де-факто имеющий правовой иммунитет, защищающий их от уголовной, административной и даже гражданско-правовой ответственности, вырос до критически опасных пределов. Соответственно, все большее число лиц становятся бесправными. Это грозит повергнуть жизнь российского общества в хаос.

Такое развитие ситуации входит в острое противоречие с другой правовой тенденцией – растущей потребностью общества в праве, обусловленной развитием экономических отношений. Двум этим тенденциям – к расширению пространства права, обусловленному экономическими факторами, и к его сужению, обусловленному политическими факторами, – все труднее сосуществовать друг с другом. Уже в самом ближайшем будущем одна из тенденций должна будет стать доминирующей. Либо потребности экономического развития заставят власть расчистить площадку для нормального развития русского права, либо сужение правового поля под давлением политических обстоятельств приведет к стагнации, а может, и коллапсу российской экономики.

Но для того чтобы возобладала тенденция к расширению правового пространства, к вытеснению политически мотивированных «отклонений» правоприменительной практики, должна измениться сама природа русского права. Его дуализм должен быть преодолен, право должно стать более формальным, более обязательным. Для всех, а не только для власти…

Это, в свою очередь, может быть только следствием глубочайших подвижек в культуре, в системе базовых этических ценностей, из которых, собственно, и вырастает российское правосознание. «Революции права» должна предшествовать культурная революция и изучение их взаимосвязи и взаимозависимости является одной из актуальнейших задач российской политической науки.

Послесловие для своих

Эта послесловие написано для тех и о тех, благодаря кому эта книга смогла увидеть свет. Таких людей много, все они мне очень дороги и заслуживают того, чтобы в их адрес были сказаны слова благодарности.

Читатель, который имел желание и волю прочесть эту книгу до конца и который забрел-таки в этот затерянный на ее краю текст, может не обременять себя его чтением. Тем не менее я буду рад, если он разделит со мной мою благодарность.