Ресторанчик Камогава. Записки с кухни

– А в этом году еще и елку поставили!

Ёсиэ увидела впереди большую рождественскую ель.

Масаюки стоял рядом и молча смотрел в ту же сторону.

– Ты знаешь, куда идти дальше?

Ёсиэ подошла поближе к мужу. Ее дыхание превращалось в белое облачко пара на холодном северном ветру.

– Все еще сомневаешься?

Даже когда на светофоре загорелся зеленый, Масаюки не сдвинулся с места. Ёсиэ пришлось слегка его подтолкнуть.

Сначала они шли на север по Карасума-доори, а потом, после Ситидзё-доори, свернули на восток.

По обеим сторонам Сёмэн-доори, по которой они теперь шли, тянулись ряды магазинчиков, торговавших четками и одеждой для монахов. Они уже были закрыты, и в окружавшей пару темноте только в окнах одного здании горел свет.

– Наверное, нам туда? – Ёсиэ указала на освещенный дом.

– Нет ни вывески, ни таблички. Два этажа, стены покрыты известью. Да, все сходится. – Масаюки убрал в карман свои записи.

На втором этаже здания, в целом мало походившего на ресторан, было темно, и только окна первого этажа, выходившие на улицу, ярко светились. Непонятно было, открыто ли еще заведение, но там точно кто-то был.

Ёсиэ и Масаюки, переглянувшись, сняли пальто у входа.

– Прошу прощения за беспокойство! – Ёсиэ открыла раздвижную дверь.

– А вы, собственно, кто? – Почти сразу из кухни показался Нагарэ Камогава в белом кителе[57].

– Это ресторанчик «Камогава»? – спросил Масаюки.

– Все верно. Вот только мы уже закрыты, – смущенно ответил Нагарэ.

– Мы разыскиваем одно блюдо, – с надеждой посмотрела на него Ёсиэ.

– Ладно, так и быть, заходите! – Замешкавшись на секунду, Нагарэ жестом пригласил их внутрь.

– Спасибо! – с облегчением произнесли в один голос Ёсиэ и Масаюки, проходя в зал.

– Садитесь, пожалуйста. – Нагарэ подвинул к ним алюминиевые стулья.

– Простите, что пришли без предупреждения. – Поклонившись, Масаюки сел.

– Обычно мы работаем только днем. Вечера же мои посвящены исключительно хитрым планам и интригам, – улыбнулся Нагарэ.

На барной стойке стояло несколько тарелок и мисок, скорее всего, с только что приготовленными угощениями. От некоторых поднимался пар. Ёсиэ, почтительно поклонившись, скосила на них глаза.

– Мы, наверное, оторвали вас от дел. Извините, пожалуйста.

– Откуда вы? – Нагарэ налил кипяток в керамический чайничек Банко[58].

– Из Фусими[59]. Увидели ваше объявление в «Деликатесах Сюндзю»… – ответила Ёсиэ.

– И вы смогли отыскать нас по одной лишь строчке того объявления? – Нагарэ поставил перед ними две чашки, выполненные в стиле Киёмидзу.

– Связались с редакцией. Сначала они ни в какую не хотели с нами разговаривать, но мы были настойчивы. Тогда главный редактор все-таки согласилась на встречу. – Лицо Ёсиэ немного смягчилось.

– Аканэ, значит, помогла, – усмехнулся Нагарэ, повернувшись к ним. – Повезло вам, не иначе.

– Мы очень ей благодарны. – Масаюки прищурился.

– Я дома! – Коиси, размахивая пакетом из магазина, резко открыла дверь.

– Тише, Коиси! Посетителей распугаешь, – укоризненно произнес Нагарэ.

– Прости. Что-то я разошлась. – Коиси втянула голову в плечи.

– Это Коиси, моя дочь, – представил ее Нагарэ. – Она, в общем-то, и заведует нашим детективным агентством.

Ёсиэ и Масаюки одновременно вскочили со своих мест.

– Вы не голодны? Наверное, не ужинали еще? – повернулась к ним Коиси.

Те неуверенно прокашлялись.

– Мы вот так свалились к вам как снег на голову, а вы еще и покормить нас хотите… Неудобно как-то. – Ёсиэ бросила быстрый взгляд на мужа.

– А я как раз на завтра слишком много еды заготовил. Сейчас все будет, одну минутку! – Взглянув на супругов, Нагарэ скрылся на кухне.

– Извините, пожалуйста, – пробормотал ему вслед Масаюки.

– Все в порядке. Папа обожает всех вокруг угощать.

Коиси налила гостям чаю.

– Сказать по правде, я очень этого ждала. Госпожа Аканэ очень хвалила ваше заведение! – Ёсиэ едва заметно улыбнулась.

– Получается, вы прочитали о нас в «Деликатесах Сюндзю» и пришли? Издалека ехали? – спросила Коиси.

– Из Фусими.

– Как вам в руки попал этот журнал? Вы работаете в схожей сфере?

– У нас своя кондитерская. Торгуем японскими сладостями, – ответил Масаюки.

– О, такое я люблю! А какие именно у вас сладости? – Коиси уселась напротив.

– Не такие, как подают обычно на чайной церемонии. Мы работаем на более широкую аудиторию – продаем моти и пирожки мандзю[60], – с гордостью сказала Ёсиэ.

– Вот это по мне. Охаги[61] или сакура-моти[62]. – Когда Коиси начала перечислять названия сладостей, глаза ее заблестели.

– Прошу прощения за ожидание! – Нагарэ принес из кухни деревянный поднос.

– Извините еще раз, что мы вас потревожили, – пробормотал, выпрямившись, Масаюки.

– Заведение у нас, конечно, небольшое, поэтому ничего особенного мы тут не подаем. – На блестящем черном подносе лежали лаковые приборы в стиле Сюнкэй[63] на двоих.

– Настоящий Новый год. – Расплывшись в улыбке, Ёсиэ сняла крышку.