Ретромания. Поп-культура в плену собственного прошлого

Если ты смог убедить музыкальных фанатов, что фиктивный жанр действительно являет собой целый сегмент в музыкальной истории, — ты создал рынок. Таким образом, вновь образованный жанр не только приносит неплохую прибыль торговцам старой музыкой, но и прибавляет работы кураторам, давая почву для многочисленных компиляций и переиздания каталогов определённых лейблов. Это очень циничный взгляд. Очевидно, что в этом процессе энтузиазм играет немаловажную роль, поддерживая в людях стремление к новым открытиям. К тому же денежные потоки, которые формируются в этом сегменте, нельзя назвать внушительными — это нишевая экономика. Многие люди в этом бизнесе часто пытаются угнаться за двумя зайцами: коллекционируя и продавая пластинки, работая диджеем, создавая компиляции, выпуская переиздания пластинок на собственных независимых «трофейных лейблах» (термин, придуманный писателем Кевином Пирсом). Гарет Годдар, владелец лейбла ('.berrystones, как раз из таких ретроэрудитов. Вместе со своими единомышленниками компиляторами/коллекционерамц/дид-жеями/клубными промоутерами/продюсерами вроде Энди Ботелл (владелец лейблов Finders Keepers и B-Music), Годдар обрисовал нечёткие границы музыки конца шестидесятых и начала девяностых, которая совмещала в себе психоделику, прогрес-сив-рок, фанк, джаз, латинскую музыку и ритмическую динамику музыки к кинофильмам. Страсть к редкой музыке и экзотике привела этих ненормальных в Восточную Европу, Турцию, 1C )жную Америку, на Индийский субконтинент и даже в Уэльс (с борник «Voters Welsh Rare Beat»). Когда я спросил Годдара, с читает ли он, что в музыкальной истории всё ещё есть белые пятна, которые предстоит открыть, он осторожно привёл мне несколько примеров жанров, которые сейчас находятся в ста-

дии формирования, как то «пьяный рок» (как «нафталиновый глэм», только без жеманства) и «тед-бит» («вся музыка с жёстким рок-н-ролльным ритмом»).

СЕЙЧАС

Переиздания в нулевые всё чаще становились связаны с формированием рынка новых, изобретённых на ходу жанров и экзотического звучания. В данном случае речь идёт о стимуляции желания: не было особого спроса на «редкую валлийскую музыку», на западноафриканскую музыку и эфиопских эпигонов Джеймса Брауна, пока лейблы, диджеи и журналисты не сделали из них культа. И в этом заключается основное отличие от прошлых десятилетий, когда переиздания предназначались людям, волею судеб пропустившим какой-либо музыкальный жанр.

Многие считают, что переиздания начались в шестидесятые благодаря коллекционерам ду-вопа, и в особенности с лейбла Times Square, основанного в 1961 году и располагавшегося в помещении одноимённой музыкальной лавки. Но коллекционер и диджей Питер Ган сослался на более ранний пример: лейбл UHCA, открытый в начале тридцатых годов Милтом Габлером, владельцем магазина Commodore Music Shop (этот магазин также располагался на Таймс-сквер в Нью-Йорке и был одним из первых джазовых). Габлер переиздавал ранний нью-орлеанский джаз (UHCA сокращение от United Hot Clubs of America). Он начал с издания вышедших из оборота классических пластинок и постепенно перешёл на неизданные ранее работы пионеров джаза.

По версии Гана, следующим существенным этапом в развитии культуры переизданий после культа ду-вопа шестидесятых было начало семидесятых, когда Шелби Синглтон «переиздал всю классику кантри и рокабилли Sun Records, открыв лейбл заново», что, в свою очередь, побудило RCA переиздать «The Sun Sessions» Элвиса Пресли. В конце семидесятых лейблами, среди которых числились Асе, Charley и Edsel, были предприняты первые серьёзные шаги в составлении антологии ближайшего музыкального прошлого. Edsel, названный в честь модели автомобиля концерна Ford, которая с треском провалилась на рынке, был подлейблом Demon Records и впоследствии стал символом сохранения и спасения духа музыки, которая пала жертвой суровых законов рыночной экономики, но на самом деле была достойна

СЛАВНЫЕ ЦИТАТЫ

► успеха, а часто и превосходила свои более удачливые аналоги.