Рецепт тумана со специями

– Да нет, тетя Пэнси, он жив, – поспешила успокоить тетушку Агнес, – просто решил посмотреть на покойного мистера Ларкинса. Он надеется, что труп покойного мистера Ларкинса ему что-нибудь расскажет…

– У вас мрачноватый юмор, моя дорогая, – заметила тетя Пэнси, рассмеявшись, – но должна признать, что ваше присутствие целительно – вы меня просто возвращаете к жизни! Как насчет глоточка шерри, моя дорогая… ах, я опять забыла, как вас зовут!

– Агнес, мадам, – отвечала ее собеседница, дивясь слабой памяти тетушки Пэнси, – шерри – с удовольствием!

Тетушка лукаво улыбнулась, затем с видом заговорщицы вытащила какую-то граненую бутылочку, два небольших стаканчика, и разлила ароматную жидкость.

– Давайте выпьем за нашу с вами дружбу, дорогая моя! – и, торжественно подняв стаканчик, отпила из него один глоточек, второй… и наконец осушила его совершенно; на лице ее разлилось умиротворение.

Агнес последовала ее примеру. Один глоток, второй… но что это?

Странно, но ее тело внезапно расслабилось, а разум вдруг очистился от забот и напряжения – ее охватил восторг, словно она поплыла по воздуху.

– Какое удивительное у вас шерри, тетя Пэнси, оно так успокаивает… И так на душе вдруг легко стало, я сейчас совершенно уверена, что все будет прекрасно!

– О, дорогая, твоя тетя Пэнси знает толк в шерри! – и миссис Олридж шаловливо похлопала Агнес пор руке.

ЧАСТЬ 8. В которой у Агнес хорошее настроение.

– Ах, добрый день, Невилл! Сегодня такой чудесный день, правда! Ну, так что вы там нашли интересного, в морге? – радостно обратилась Агнес к Невиллу Парсону, видя, что супруг ее пребывает то ли в расстроенных чувствах, то ли в глубокой задумчивости.

И, прыгнув ему на шею, чмокнула его несколько раз в щеку.

Слегка опешив от столь бурного приветствия, Невилл отвечал:

– Я нашел очень интересного инспектора Скотланд-Ярда, – мы даже с ним почти подружились: после морга я пригласил его в паб – угостить стаканчиком виски. После трех стаканчиков я уже называл его Гарри – его зовут Гарри Фишер, – а он меня Невилл, так что мы теперь навеки друзья. А чем вызвано ваше такое прекрасное настроение?

– Да просто жизнь замечательна! – просияла Агнес тихим светом, – А у вас так прекрасно все вышло, ведь это чудесно, иметь своего человека в полиции.

Невилл смотрел на жену с возрастающим недоумением. Потом, не сводя с нее пристального взгляда, сказал задумчиво:

– А что до Ларкинса, то все как-то странно. Глубокий порез на шее, который вызвал сильное кровотечение – с этим все ясно. Но коронер считает, что удар нанесен каким-то очень острым кинжалом, который убийца, вероятно, унес с собой. А у меня куча вопросов…

– И каких же? – осведомилась Агнес, счастливо улыбаясь.

– У покойного исцарапаны лицо и руки. Фишер считает, что это не относится к делу. Я пытался обратить его внимание на этот факт, но он ответил насмешливо: «Уж не считаете ли вы, что смерть наступила от этих ничтожных царапин?».

– Вот смешной болван! – Агнес захихикала.

– Чему вы так радуетесь?

– Да просто ужасно смешно!

Невилл смотрел на супругу задумчиво, хмуря брови, словно не узнавая ее.

– А самое главное – меня смутил характер раны, – продолжал он, внимательно наблюдая за женой. – Она, вообразите, на правой стороне шеи…

– Убийца был левшой? – радостно заинтересовалась Агнес, расставляя цветы в большой фарфоровой вазе.

– Возможно. Рана очень глубокая, из чего был сделан вывод, что так сильно ударить мог только мужчина. И что еще странно, рана сзади глубже, чем спереди – она уходит назад, к затылку, и порез со стороны спины ниже, чем спереди… Ниже, понимаете?

– И что же?

– Так наносить удар просто неудобно – неестественно. Смотрите, удар ножом, – Невилл взял в руку костяной нож для разрезания книг, – он все-таки наносится острым концом вперед, – и, сделав медленный замах, он ткнул кончиком ножа себе в ладонь.

– Вы хотите сказать, что ножом в нашем случае резали, как пилой?

– Это больше похоже на удар сабли, но Фишер сказал, что поскольку никаких сабель в доме нет, то и говорить не о чем.

– А может, убийца принес саблю с собой? – Агнес блаженно улыбнулась и промурлыкала несколько тактов веселой мелодии.

– Я высказал это предположение, – кивнул Невилл. – Но он уже твердо назначил убийцей Джеймса, и ответил, что так как горничная, впустившая его в дом, сабли при нем не заметила, а спрятать такую крупную вещь, как сабля, на себе он бы не смог, то мое предположение, разумеется, ошибочно… И что еще интересно – если его ударили саблей, то она явно была в руке коротышки, которому пришлось к жертве подойти сзади, встать на цыпочки и замахнуться…

– Убийца – цирковой карлик? – Агнес расхохоталась, – это уж как-то слишком экзотично!

– Агнес, вы сегодня как-то на себя не похожи, – заметил Невилл, пока Агнес предавалась веселью, – да что с вами?

– Не знаю, я была у тети Пэнси, она так мила… после визита к ней мне почему-то так легко, так весело… я так счастлива!

После этих слов Агнес, раскинув руки, совершила тур вальса по комнате.