Рецепты сладкой мести

— Спокойно, Вероника! — выкрикнул Окунев и встал между креслами, где сидели Котов и девушка. — Спокойно. Я клянусь: как только мы возьмем Константина Федоровича, то первым делом я ему скажу, что ты никакая не наводчица! Обещаю. Но у Игната, поверь, и вправду не было выбора. Он за тебя переживал: Федорович мог отправить к тебе своих людей, проверить, кто ты есть на самом деле. Он жестко, очень жестко заинтересован в архиве. И в тебе.

— Во мне? — жалобно пролепетала Вероника. — Но почему?! Вы меня не обманываете?

— Нет. Считая, что у Игната есть наводчица-кондитер, Костя и вывел нас на архив. Конкретно на Дашу, у которой кондитерская в Подмосковье.

— Кондитерская… И что теперь делать? — В вопросе Вероники звучала только паника, вмешиваться в чужие игры она явно не стремилась.

Заговорил Игнат:

— Послезавтра Костя отправляет в тот подмосковный город группу. Руководить группой буду я. Но ФСБ нас всячески прикроет.

— Я тоже буду там, — добавил Окунев.

— Да. Если бы Костя не приставил к нам своего соглядатая, то проблем бы вообще не было. Скорее всего, тебя заменила бы похожая девушка из ФСБ или МВД. Ей подготовили бы легенду, создали такой же кулинарный сайт. Но Костя отправляет с нами соглядатая. В Подмосковье вместе с группой Костя направляет тетю Клару, очень ушлую особу. Я, Ника, честное слово, пытался отказаться. И сделал все возможное, даже сказал Косте, что в деле «сильфиды» ты была практически случайным человеком, тебя Максим участвовать заставил.

— Максим? А этот-то здесь откуда?!

— Это долгий разговор, я расскажу чуть позже. Но главное ты знай: я подготовил почву, ты можешь вести себя со мной, с тетей Кларой, с Максимом, как тебе угодно. Избегать разговоров и даже ненавидеть нас всех скопом…

— Ковалев обязан ехать? — перебила Вероника.

— Нет. — Вор догадливо дал задний ход. — Его можно тете Кларе только показать, а потом вернуть в Москву, сказав, что его с работы не отпустили. Ну а тебе, Ника, нужно только устроиться на работу в Дашино кафе. Появиться с ней рядом, а остальное я возьму на себя. Постараюсь максимально оградить тебя от тети Клары и всего остального.

— И мы с Красильниковым будем рядом, — опять напомнил капитан.

— Я не могу поверить, что вы это всерьез. — Ника медленно крутила головой. — ФСБ известно об архиве, но вы устраиваете непонятно что. Да неужели, — девушка повысила голос, — эти бумажки украсть, что ли, нельзя?! Или потребовать?! — обличительно уставилась на Окунева. — Вот только не надо мне говорить, что сейчас не тридцать седьмой год!

Взгляд капитана полиции показательно посуровел.

— Да, не тридцать седьмой. Иначе бы скрутили руки Косте-Мориарти, напинали отцу Даши и выбили б из них все, что нам нужно.

На Нику суровое заявление впечатления совсем не произвело. Заметив, каким колючим сделался ее взгляд, Котов тяжко выдохнул:

— Да ладно тебе, Игорь. — Поглядел с упреком. — Это нам с тобой все ясно, а Нике нужно объяснить. — Вор приложил кулак к губам, подумал и продолжил: — Я понимаю, тебе все кажется какой-то дичью. Архив из девяностых, ФСБ беспомощно… Но ситуация, Ника, действительно аховая. В девяностые отец Дарьи работал с людьми из нынешней бизнес-элиты, и, если Костя устроит на них грамотную атаку через СМИ… всем мало не покажется, не только им. А потому приходится быть очень осторожными, чтобы не насторожить Костю или отца Даши. Испугавшись за дочь, отец способен на неадекватные поступки, он может передать архив кому угодно. Или же Костя, не дай бог, станет торопиться и действовать неаккуратно… В общем, дела обстоят паршиво, Вероника, но пока еще ситуацию можно контролировать. Нам с тобой нужно подсветить проблему для коллег Игоря, а уж они постараются выяснить, кто еще заинтересовался архивом. Нехорошо стало вокруг Даши. Опасно.

— А вокруг меня прям прелесть, — прошептала Вероника и взяла в руки фотографию. — Мне будет нужно только с ней познакомиться?

— Да, — подтвердил Окунев. — Познакомиться и устроиться на работу в ее кондитерскую.

— Ну что ж за невезение-то, — простонала девушка. — Я только-только понадеялась, что все закончилось…

— Ника, я знаю, что у твоих родителей завтра суд, с соседом по даче им не повезло. Так вот я обещаю, что вне зависимости от твоего согласия я эту тему беру на контроль. — И повторил: — Вне зависимости. Лично. Кирилл Андреевич тоже обещал присоединиться.

— Взятка, значит. Лихо работаете, товарищи.

— На том стоим.

Если бы Котов не разрешил Нике вести себя «как угодно», она ни за что не согласилась бы участвовать в этой кошмарной, на ее взгляд, авантюре. Поскольку совершенно точно знала: актерства в ней нет, тяга к приключениям и прочему адреналину отсутствует.

Но поддалась на уговоры. Что, впрочем, ее почти не удивило, всегда так было. Обычно споры с единственной подругой Дорой заканчивались словами Вероники: «Ну ладно, ладно, только не реви…»