Рецессия капитализма — скрытые причины. Realeconomik

Однако главное здесь, пожалуй, даже не в том, что в результате объективных процессов возможности менее удачливых стран преодолеть сложившийся разрыв заметно уменьшились: как бы они ни пытались приспособиться к требованиям мирового рынка, они всегда будут в заведомо проигрышном положении по сравнению с теми, кто его формирует. Главное – в том, что преодоление этого разрыва перестало фигурировать среди задач, решение которых (хотя бы в перспективе!) считается необходимым в качестве условия для устойчивого роста мировой капиталистической экономики. Напротив, наличие в мире огромных разрывов в уровне богатства стало считаться естественным и едва ли не полезным для глобальной экономики явлением.

Возвращаясь к теме роли нравственных идеалов и ограничителей, можно предположить, что вышеописанный разворот в отношениях между развитым миром и остальной его частью был одновременно и следствием ослабления этой роли, о котором я говорил в предыдущей части, и, в определенном смысле, его причиной.

Действительно, новые условия во многом лишали смысла морализаторский подход к организации отношений между развитым и развивающимся миром. Какой смысл пытаться регулировать отношения с менее развитыми странами ради большей помощи их росту, если характер этого роста жестко детерминируется складывающейся новой системой распределения ролей в мировой экономике? В этих условиях стимулирование экономического роста и инвестиций становится предметом заботы национальных правительств этих стран, а диалог «Север – Юг» в рамках международных организаций и различных форумов все больше приобретает характер торга, в рамках которого развитые страны требуют усиления защиты прав своих инвесторов и ужесточения борьбы с интеллектуальным «пиратством», а развивающиеся (точнее, та их часть, которая имеет возможность и желание играть по складывающимся правилам) – большего доступа к кредитам международных организаций и гарантий роста финансовых поступлений от правительств и бизнеса развитых стран.

Китай, разумеется, занимает особое положение в этом ряду. В силу уникальной численности населения, огромной роли государства (которое в попытке вырваться из запрограммированной бедности три десятилетия назад, по существу, сдало в аренду мировому бизнесу население и территорию страны) и неординарных финансовых возможностей Китай претендует на получение доступа к привлекательным видам бизнеса через участие в капитале или приобретение корпораций, действующих на территории самих развитых стран, встречая в своем стремлении растущее сопротивление западных политических элит и правительств. Но в этом случае в соответствующих отношениях тем более нет места морали – здесь идет жесткий торг элит за контроль над перспективными либо критически важными с точки зрения экономической стабильности и безопасности сферами деловой активности в развитых странах, и, как говорится, тут уж «не до сантиментов» [35] .

Но есть, безусловно, и обратное влияние (и случай Китая наглядно это демонстрирует). Явно растущие жесткость и прагматизм в отношениях между Севером и Югом, безусловно, способствовали тому, что роль моральных ценностей в сознании элит мировых держав падала с ужасающей наглядностью, сводя международные отношения к циничной «игре с нулевой суммой», в которой принципы так называемой «Realpolitik» последовательно вытесняли идеалы всемирного прогресса, характерные для мейнстрима политико-экономической мысли ХХ в.

В результате сегодня с большой долей уверенности можно сказать, что труднопреодолимый и в существенной мере антагонистический разрыв между богатыми и навсегда бедными странами в предстоящие десятилетия будет только увеличиваться, и образующаяся между ними пропасть в доступных им возможностях, привилегиях и, как следствие, в качестве, стиле и образе жизни, скорее всего, станет одной из самых главных проблем человечества в ХХI в. Обратить вспять эту тенденцию может только какое-то совершенно экстраординарное проявление политической воли.

3.3. От «биполярного» мира к «войне цивилизаций»

Влияние структурных изменений в мировой экономике на международные отношения не ограничивается обострением проблемы экономического неравенства и разрывов в доходах и возможностях по условной линии «Север – Юг». Следствием оказываемого воздействия становится отказ от идеи единства мира в его разнообразии и возвращение к концепции международных отношений как площадки для непримиримой борьбы антагонистических «цивилизаций».