Ревматология по косточкам. Симптомы, диагнозы, лечение

Нет. Но исследования ведутся. Вакцина должна содержать белки «ревматогенного» стрептококка, которые не будут воевать с тканями сердца.

Что делать, чтобы не болеть ревматизмом?

Существует первичная профилактика – своевременная диагностика и лечение стрептококковой инфекции.

Стрептококковая инфекция обязательно лечится антибиотиком. Чаще всего пенициллином.

Вторичная профилактика – предупреждение повторных атак у тех, кто уже перенес острую ревматическую лихорадку. Это введение пенициллина пролонгированного действия.

А как ревматизм «кусает» сердце?

Хроническая ревматическая болезнь сердца. Если лечения не было, острая ревматическая лихорадка оставляет после себя разбитое, «покусанное» сердце. Приобретенный порок сердца, чаще всего стеноз митрального клапана. И лечат потом его кардиологи и кардиохирурги.

История 16 Девочка Катя и бабушка Катя

Румяную сухонькую Катерину Ивановну знало все отделение.

Ложилась она раз в полгода, когда становилось совсем невмоготу. Отекали ноги, она задыхалась – даже сидя.

Катерина Ивановна была нашим ненаглядным пособием. Все ординаторы, интерны и студенты обязательно приходили к ней с фонендоскопом. Послушать шум в сердце.

Катерина Ивановна с радостью всех принимала.

– Давай, давай, милок, послушай. Ну, чаво слышишь? – выжидательно сверлила она своим внимательным взглядом очередного экзаменуемого.

Новички не всегда могли определить, что там. А мы заранее не говорили.

Но добрая Катерина Ивановна радостно сдавала свой диагноз раз за разом.

– Милок, митральный стеноз у меня, кри-ти-чес-кий, – выговаривала она по слогам, поучительно кивая. – Иди, читай, что это такое. Придешь – мне расскажешь. Уж больно люблю я вас, ученых людей, слушать. Придешь, милок?

Митральный стеноз – сужение отверстия между створками митрального клапана. Просвет открытого клапана в норме составляет от четырех до шести квадратных сантиметров. У Катерины Ивановны митральный клапан открывался на полтора.

Конечно, во время прохождения крови через узенькое отверстие над верхушкой сердца (именно там расположен митральный клапан) выслушивается явный шум.

А еще организм явно недополучает нужное количество крови – много ли продавит сердце Катерины Ивановны через узенький просвет.

Однако, если не вся кровь прошла через клапан, куда она денется?

Она наполняет собой и расширяет полость левого предсердия – именно из него кровь через митральный клапан должна попасть в левый желудочек, в аорту и далее пойти по всему организму.

У Катерины Ивановны левое предсердие перерастянуто уже давно. И вместе с ним – и вход, и выход из него, и его стенки. В стенках левого предсердия – синусовый узел. Это дирижер сердечного ритма. Только теперь, в перерастянутой стенке, не работает он как надо. Сбоит. У Катерины Ивановны фибрилляция предсердий – иначе говоря, мерцалка.

Три раза восстанавливали ритм сердца. Все равно срывается.

Когда резервы левого предсердия закончились, кровь стала скапливаться в легких. Именно оттуда кровь идет в левое предсердие. Застой в малом круге кровообращения. Одышка при малейшей нагрузке. И даже в покое временами.

От операции Катерина Ивановна наотрез отказалась. И от пластики клапана. И от электрической кардиоверсии – удара током – для восстановления ритма.

«Сколько проживу – столько проживу», – была ее неизменная фразочка.

Мы уже и рукой махнули. Уговаривали первые лет пять. Потом кардиохирурги намекнули, что уже поздновато уговаривать.

Исправно лили мочегонные, разжижали кровь, сердечные гликозиды давали – они помогали мышце сердца работать эффективнее… Держались как-то… уж семьдесят восьмой годочек.

Катерина Ивановна была негласной старостой палаты во все свои госпитализации. Опекала новеньких. Развлекала испуганных. Юморила, когда у других не было сил шутить.

Вот и сегодня… В углу палаты плакала новенькая. Размазывала слезы и тушь по щекам.

– Деванька, подь сюды, – подозвала ее Катерина Ивановна. – Иди, иди, не бойся. Что у тебя стряслось, милая?

Новенькая прекратила плакать и растерянно оглянулась на соседку.

– З-з-здрасьте. – Девочка икнула. И стала разглядывать старушку.

– Садись, садись, давай знакомиться, как тебя зовут? – Катерина Ивановна показала на свою койку.

– К-катя. – Девушка вытерла слезы.

– О-о-о, тезка, значится. Будем, значит, бабушка Катя и девочка Катя.

Младшая Катя вздохнула.

– Ну что, Катя, чаю будешь? Я вот только заварила… С ромашкой… Нервы успокаивает. Рассказывай, кто обидел тебя.

– У меня суставы… И сы-ы-ы-ы-ы-ыпь… – Тут Катя снова залилась слезами. – Только вы не бойтесь, мне сказали, что я не заразная…

– Ой, деванька-а-а, да меня ж разве можно чем испугать, – мелким смехом засмеялась бабушка Катя. – Покажешь, что за сыпь?

Катя заголила ноги, показала яркую-яркую сыпь – в виде бубликов по голеням и бедрам.

– Болит, что плачешь-то горько? – участливо спросила бабушка Катя.

– Не болит, – выдохнула Катя.

– А чего ж тогда?