Ревматология по косточкам. Симптомы, диагнозы, лечение

Нехорошо. Тем более три недели назад в живот уже заходили. Нехорошо.

– Не беременная, а? Что свадьба завтра, я понял. Так что – не беременная али как?

– Не знаю…

– Теть Дусь, вызывай Михайло Потапыча, пущай посмотрит мадмуазель. Авось интересное чего наищет.

Гинеколог прибыл минут через пятнадцать. Одновременно с женихом и егойной маменькой.

– Отродясь такого у нас не бывало, Мишенька. Чтоб невеста сбегала из-под венца. Шо за малахольную ты выбрал, Мишанечка, – донеслось из коридора.

– Ы-ы-ы, – завыла в подушку вышеупомянутая малохольная Анечка. Не то от боли, не то от обиды.

– А кто тут у нас плачет, кто рыдает, девонька? А ну-ка, заинька, рассказывай. Когда последние месячные были? Как болит, где болит? Ведем ли жизнь лихую – половую?

– Веду. Вот-вот начаться должны. Везде болит. Весь живот.

– Понял, девонька. Сейчас мы твой живот на УЗИ-то посмотрим. И на креслице тоже посмотрим.

Четверть часа спустя в ординаторской шел диспут. Тетя Дуся, хирург и гинеколог держали совет.

В животе жидкость. Беременности не видно. Что делать?

Боли сильные, вон девка катается по койке. Температура сбилась, но опять растет.

Придется лезть в живот. Может, чего на УЗИ не увидали.

Залезли. Вылезли.

Не нашли ничего критичного. Чего лезли – сами не поняли.

Антибиотики прокапали. Температура спала.

Плохая примета

Свадьбу, конечно, перенесли. На месяц. Отправили родню по домам. Решили расписываться вдвоем. По-тихому.

А в ресторан через неделю. Ну чтоб волнений поменьше. Мало ли что.

Миша не отходил от Анечки.

Уговаривал расхаживаться после операции. Считал шаги.

Подарил браслет с шагомером. Говорил, что любит.

И Анечка говорила, что любит.

В третий раз живот заболел сильно заранее. За три дня до свадьбы.

– Та шо ты несешься к своей малахольной, – кричала мать вслед бегущему к машине сыночку. – Кто тебя там ждет? Ты шо, не понял еще ничего?

– Это соседи рассказывали, – поясняет Анечка мне с койки.

Миша карету скорой помощи опередил. Ждал под приемником.

– Ань, скажи мне, Ань…

Но, увидев лицо невесты, не решился продолжать – глаза запали, губы в крови, закусывает от боли.

Оказывается, она вторые сутки терпела боль. Не хотела ехать в больницу. До свадьбы хотела дотерпеть.

– Глупенькая, зачем… – Миша выбежал на воздух после разговора с хирургом.

– Вот что, девонька, резать мы тебя не будем. Пока что. Положим. Понаблюдаем. Обследуем еще раз. Полечим.

– Ты не беременная?

– Так спрашивали уже!

– То было месяц назад. За время пути, сама понимаешь… Собака могла подрасти. Начнем, голуба моя, с УЗИ.

Анечка пролежала неделю. Обследованная вдоль и поперек в рамках местных возможностей. УЗИ всей девочки сделали при поступлении и при выписке.

Вердикт – девочка здорова.

Свадьбу больше не переносили. Решили, примета плохая. Будем так жить.

Только Анечку это не спасло. На четвертый ее приезд в больницу нервы сдали у тети Дуси.

– Ну вы это, олухи! Чего девчонку мучаете? – размахивая толстой пачкой анализов, митинговала она в ординаторской. – Звони в санавиацию давай, профессор.

В санавиацию позвонили. На другом конце провода нестройный хор голосов сначала выслушал заведующий хирургией.

Перевел на гинекологов. Потом на урологов. Последним в списке значилось ревматологическое отделение.

Когда дело ясное, что дело темное, привлекают нас. Докторов Хаусов. Наш шеф дал добро на перевод.

И вот мы встретились с Анечкой.

– Так что, Анечка, уж замуж невтерпеж?

– Я сама не знаю. Мне кажется, как отговаривает меня кто-то. Насылает приступы эти. Может, травит кто?

Анечка оглядывается на дверь.

– Я же, пока ничего не болит, совсем здоровый человек. Может, это отворотный приворот, как думаете?

А я думала… Думала… Смотрела в черные Анечкины глаза. И придумала.

Волшебные таблетки

Задала пару секретных вопросов. Позвонила маме Анечки.

И пошла в ординаторскую, напевая про себя романс про хризантемы. Вот же прицепился, окаянный, – привет кудрявому фельдшеру!

В ординаторской меня ждали свежие анализы сбежавшей невесты. Пока мы собирали анамнез, их живо посчитали – спасибо нашим лаборантам. И УЗИ, которое в приемном отделении провели от пят до макушки. УЗИ всей девочки, снова.

КТ привезли с собой. Его уже посмотрели наши спецы, дай бог им здоровьица. Быстро посмотрели. Санавиация же.

Я открыла заветный шкафчик маленьким ключиком.

Достала таблетки. Зашла к шефу – проверить свою диагностическую версию.

И, получив добро, понесла в палату.

На входе в палату цербером стоит высокий светловолосый парень.

– Доктор, здравствуйте, можно вас?

– Добрый день, а вы у нас кто будете?

– Я Миша, я ее муж. Муж Ани.

– Здравствуйте, муж Ани, – киваю я ему. Бедный парень. Представляю, что у него в голове сейчас.

– Доктор, что с ней? Она… Она же не умирает? – смотрит он пристально на меня.

– Миша, я вижу Анечку два часа. Дайте мне время, – говорю я вслух.

А про себя вспоминаю, что в списке доверенных лиц в соответствующей графе истории болезни Миши-мужа-Ани – нет. Мама – есть, папа – есть, Миши – нет.

– Аня, мы считаем, у вас периодическая болезнь, – говорю я, сев напротив пациентки.

– Такого диагноза мне еще не ставили. – Анечка приподнимается на локте.