Читаем Революции светские, религиозные, научные. Динамика гуманитарного дискурса полностью

Среди наиболее ценных и высокохудожественных образцов, представленных в фондах музея Ритберг – скульптура догонов (Мали), фигуры и маски сенуфо, гуро, дан, бауле (Кот-д`Ивуар), бенинские бронзы, маски из камерунского Грасланда, скульптура фанг (Габон), фигуры и маски балуба, басонге, бавили (Демократическая Республика Конго). Обращают на себя внимание антропоморфные маски – типичный элемент обрядовой атрибутики в культуре племен, населяющих бассейн реки Кросс на камерунско-нигерийской границе. Это наголовники в виде головы человека, на подставке. Подобные маски-наголовники изготовлялись, как правило, из дерева и обтягивались кожей антилопы. Экспрессии добавляли деревянные или костяные «зубы» и изображение скарификации на «лице». Для усиления натуралистичного эффекта в антропоморфных масках Кросс-Ривер человеческие черты воспроизводятся с анатомической точностью. Предполагают, что подобный натурализм имеет связь с традициями ассоциаций «охотников за головами», существовавших в регионе.

С точки зрения техники музейного дела Цюрих также на передовых позициях – в музее Ритберг коллекции размещены не только на постоянной экспозиции в систематическом порядке, но и выставляются по принципу открытого хранения, что является актуальной и набирающей силу музейной тенденцией по всему миру. Из состава камерунского собрания экспонируются, например, престижный деревянный табурет с фигурой леопарда в основании; бисерный футляр с изображениями паука, двойного гонга и двухголовой змеи; бисерные маски-наголовники, одна из которых – в виде головы быка, другая – головы слона. И сами предметы, и «сопровождающие» их символические изображения – леопарда, быка, слона, двуглавого питона – ассоциируются с могуществом «короля», вождя. Общим в культуре Грасланда является использование образов человека и животных для воплощения идеи власти в ее тесной связи с символикой плодородия. Популярный в прикладном искусстве западного Камеруна персонаж – паук выступает в качестве символа и плодородия, и власти правителя, а также как знак мудрости.

В открытом хранении музея Ритберг экспонируется двойной гонг – два металлических колокола, соединенных дугой из ротанга. Колокол или гонг является символом власти и правосудия в западном Камеруне, как и в других регионах Африки. Двойные гонги в Камеруне служили атрибутом судопроизводства. В искусстве камерунской саванны изображения двойных гонгов широко распространены. Они украшали дворцовые комплексы вождей и общественные здания, являлись важной частью символики тайных союзов, служили мотивом орнамента вышивки на костюме вождя или представителей знати. Двойной гонг мог выступать в качестве атрибута власти вождя и правителя, а также как музыкальный инструмент в обрядах и церемониях.

Французская Швейцария, а именно Женева, также дает примеры частных и общественных учреждений, в которых организовано собирание, хранение и репрезентация этнографических предметов, и африканские материалы занимают в них достойное место. Из 68 тыс. ед. хр. в Женевском этнографическом музее (Musée d’ethnographie de Genève, 1901) 16700 ед. представляют Африку. На постоянной экспозиции под названием «Архивы человеческого разнообразия» показаны предметы традиционной культуры из Эфиопии, Мадагаскара, Габона, Нигерии, Бенина, отдельных стран Западной, Центральной, Восточной, Южной Африки. И обязательная часть музейных собраний по Африке – произведения мастеров камерунской саванны, в том числе придворное искусство, символы власти и социальной статусности – маски, скульптура, престижный табурет, гонг, курительные трубки.

Курительные трубки – глиняные, металлические литые – являются не только утилитарными предметами, но и атрибутами магии и показателями статуса их владельца, отражая социальную стратификацию в обществе. Среди наиболее престижных образцов следует выделить трубки больших размеров с орнаментом, изображениями людей и животных. Курение в традиционной культуре – магический ритуал, связанный с символикой плодородия и аграрными культами, направленными на повышение урожайности сельскохозяйственных культур. Массивные и богато украшенные трубки входили в число инсигний правителей и вождей в Граслан-де, напоминая об одной из важнейших функций лидера – обеспечении плодородия и благосостояния страны и народа.

Терракотовая чашка курительной трубки, находящаяся на экспозиции Женевского музея, относится к началу ХХ в. и происходит из Фумбана, т. е. с территории бамум, либо из деревни Бамессинг, известного центра керамического производства в западном Камеруне, где развернули свою деятельность швейцарские миссионеры. Трубка высотой 29,5 см. представляет собой фигуру получеловека-полуживотного с головой летучей мыши. Подобный предмет – образчик престижных трубок больших размеров, которыми пользовались вожди и знать.

Перейти на страницу:

Все книги серии Исторические исследования

Пограничные земли в системе русско-литовских отношений конца XV — первой трети XVI в.
Пограничные земли в системе русско-литовских отношений конца XV — первой трети XVI в.

Книга посвящена истории вхождения в состав России княжеств верхней Оки, Брянска, Смоленска и других земель, находившихся в конце XV — начале XVI в. на русско-литовском пограничье. В центре внимания автора — позиция местного населения (князей, бояр, горожан, православного духовенства), по-своему решавшего непростую задачу выбора между двумя противоборствующими державами — великими княжествами Московским и Литовским.Работа основана на широком круге источников, часть из которых впервые введена автором в научный оборот. Первое издание книги (1995) вызвало широкий научный резонанс и явилось наиболее серьезным обобщающим трудом по истории отношений России и Великого княжества Литовского за последние десятилетия. Во втором издании текст книги существенно переработан и дополнен, а также снабжен картами.

Михаил Маркович Кром

История / Образование и наука
Военная история русской Смуты начала XVII века
Военная история русской Смуты начала XVII века

Смутное время в Российском государстве начала XVII в. — глубокое потрясение основ государственной и общественной жизни великой многонациональной страны. Выйдя из этого кризиса, Россия заложила прочный фундамент развития на последующие три столетия. Память о Смуте стала элементом идеологии и народного самосознания. На слуху остались имена князя Пожарского и Козьмы Минина, а подвиги князя Скопина-Шуйского, Прокопия Ляпунова, защитников Тихвина (1613) или Михайлова (1618) забылись.Исследование Смутного времени — тема нескольких поколений ученых. Однако среди публикаций почти отсутствуют военно-исторические работы. Свести воедино результаты наиболее значимых исследований последних 20 лет — задача книги, посвященной исключительно ее военной стороне. В научно-популярное изложение автор включил результаты собственных изысканий.Работа построена по хронологически-тематическому принципу. Разделы снабжены хронологией и ссылками, что придает изданию справочный характер. Обзоры состояния вооруженных сил, их тактики и боевых приемов рассредоточены по тексту и служат комментариями к основному тексту.

Олег Александрович Курбатов

История / Образование и наука
Босфор и Дарданеллы. Тайные провокации накануне Первой мировой войны (1907–1914)
Босфор и Дарданеллы. Тайные провокации накануне Первой мировой войны (1907–1914)

В ночь с 25 на 26 октября (с 7 на 8 ноября) 1912 г. русский морской министр И. К. Григорович срочно телеграфировал Николаю II: «Всеподданнейше испрашиваю соизволения вашего императорского величества разрешить командующему морскими силами Черного моря иметь непосредственное сношение с нашим послом в Турции для высылки неограниченного числа боевых судов или даже всей эскадры…» Утром 26 октября (8 ноября) Николай II ответил: «С самого начала следовало применить испрашиваемую меру, на которую согласен». Однако Первая мировая война началась спустя два года. Какую роль играли Босфор и Дарданеллы для России и кто подтолкнул царское правительство вступить в Великую войну?На основании неопубликованных архивных материалов, советских и иностранных публикаций дипломатических документов автор рассмотрел проблему Черноморских проливов в контексте англо-российского соглашения 1907 г., Боснийского кризиса, итало-турецкой войны, Балканских войн, миссии Лимана фон Сандерса в Константинополе и подготовки Первой мировой войны.

Юлия Викторовна Лунева

История / Образование и наука

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное