Революция и конституция в посткоммунистической России. Государство диктатуры люмпен-пролетариата

После декабря 2011 года Кремль то и дело ссылается на «европейский» опыт, оправдываясь за «репрессивные» законы и практику. Он, безусловно, прав в том, что аналогичное законодательство на Западе еще жестче, чем в России. И в этом нет ничего удивительного, потому что любая власть, «если она хоть чего-нибудь стоит», должна уметь себя защищать и должна добиваться исполнения своих законов. Но конституционное насилие оправданно лишь в той мере, в которой власть, его применяющая, является сменяемой, разделенной, светской и так далее. Конституционное государство, к сожалению, не перестает быть полицейским государством. Разница лишь в том, что в таком государстве населению обеспечена возможность влиять на власть через свободные выборы и другие конституционные механизмы, благодаря чему насилие применяется в интересах всего общества, а не в интересах узурпировавшего власть меньшинства.

Оппозиция, если она намерена всерьез претендовать на власть, должна доказывать не столько свою способность защищать права и свободы (это само собой разумеется), сколько свою способность к «положительному» государственному строительству. Она должна в первую очередь доказать свою способность обеспечить новый порядок и справедливость. Большевики, в конце концов, победили не потому, что яростно критиковали царский режим — это лучше и даровитее делала за них буржуазная интеллигенция. Они победили потому, что предложили концепцию нового государства (пусть и утопическую), в которую массы поверили. Народ должен знать, что, во-первых, есть сила, способная управлять государством лучше, чем нынешняя власть, а во-вторых (как бонус), способная обеспечить при этом приемлемый уровень соблюдения прав человека. И только тогда «конституционное большинство» проявит себя и выскажется в пользу «конституционного государства».

Конституционное право на восстание

Современное российское государство, более двадцати лет существующее исключительно в силу исторической инерции, не являющееся государством в точном смысле слова, представляющее собой осколок некогда могущественной империи, стремительно выгорающий в плотных слоях новейшей истории, стало сегодня главным препятствием на пути возникновения конституционного государства в России. Оно бешено защищает себя, стремясь унести русское общество с собою в могилу. Надежды на мирный, ненасильственный исход этого противостояния между умирающим старым и рождающимся новым общественным строем тают каждый день.

Это именно та ситуация, о которой писали американские федералисты, обосновавшие конституционное право народа на восстание. Революция всегда является злом в том смысле, что с нею связаны великие испытания и великие потрясения для народа. Но при определенных обстоятельствах она — необходимое зло, а значит — благо. Россия вступает в эпоху «перманентной революции», то есть в такую эпоху, которая может длиться десятилетиями, но в повестке которой все время будет стоять один-единственный политической вопрос — о борьбе с революцией.

Эта эпоха будет рождать соответствующих героев, которые по определению будут являться разрушителями и терминаторами, маниакально нацеленными на бунт. Таковы законы жанра: когда приходится штурмовать крепости, увеличивается производство стенобитных машин. Но победят бунтари только в том случае, если они станут настоящими государственниками и убедят окружающих в том, что могут не только ломать станы, но и возводить их. Когда революционеры придут к власти (неважно когда), им не останется ничего другого, как стать «архигосударственниками», которые будут жестко и последовательно устанавливать новый порядок. И очень важно, чтобы этот порядок был конституционный. Поэтому уже сегодня у общества на руках должен быть согласованный план государственного строительства, который не позволит очередным «могильщикам империи» снова направить локомотив русской истории в тупик.

Глава 37. Приключения западного конституционализма в России

Не нуждается в специальном доказывании тот факт, что конституционализм — это не русская идея и практика, она родилась не в России и никогда здесь особенно не была привечаема. Своим успехам конституционализм в России в значительной степени обязан многочисленным политическим «Мичуриным», которые немало потрудились для того, чтобы закрепить эту экзотическую ветвь на русском политическом стволе.

Конституционная трансплантация

Историю российского конституционализма проще излагать в медицинских, чем в политических или правовых терминах. Это история непрекращающихся попыток осуществить успешную трансплантацию либеральной идеологии в отторгающую ее культуру. И вызовы при этом возникают сродни тем, которые встают перед хирургами, пересаживающими человеку донорское сердце.