Революция сна. Как менять свою жизнь ночь за ночью

Итак, что заставляет нас засыпать вечером и просыпаться утром? Режим сна и бодрствования регулируется двумя взаимосвязанными системами: одна из них называется гомеостаз сна и бодрствования и регулируется внутренними сигналами тела, а вторая – циркадианный (суточный) ритм и регулируется внешними сигналами, в первую очередь дневным светом{348}. Гомеостаз сна и бодрствования, несмотря на сложное название, – процесс интуитивно понятный: чем дольше мы бодрствуем, тем сильнее нам хочется спать, а чем дольше мы спим, тем скорее проснемся. Ученые называют это «давление сна», так как оно увеличивается во время бодрствования и снижается, как только вы засыпаете{349}.

Название второй системы, циркадианный ритм, происходит от латинских слов circa (вокруг) и dies (день). Циркадианный ритм – это цикл, который длится приблизительно сутки{350}. У людей циркадианные ритмы управляются небольшой группой клеток головного мозга, расположенной в гипоталамусе (прямо над зрительными нервами){351}. По сути, это контрольные часы организма, настроенные приблизительно на 24 часа (точное время у каждого человека свое){352}. Для точной и слаженной работы циркадианных ритмов требуется регулярная смена дневного света и темноты, кроме того, они взаимодействуют с нарастанием и падением «давления сна», которое регулирует сонливость и бодрость в течение дня{353}.

Ритм сна постоянно меняется в зависимости от различных факторов, например того, сколько мы спим и когда. Младенцу требуется несколько месяцев, прежде чем его ритм сна станет циркадианным{354} – об этом отлично известно всем измотанным родителям малыша. Каждый новый жизненный этап вынуждает людей менять свои привычки, в том числе ритм сна.

Засыпание, возможно, не кажется вам увлекательным процессом, но по сути оно напоминает великолепно поставленный танец, завораживающий своей сложностью. Когда поздним вечером циркадианный ритм подходит к концу, максимальной высоты достигает давление сна, накопленное за день. Ученые иногда называют этот временной период «зоной первичной сонливости»{355} или открытием «ворот сна»{356}. Перес Лави, президент Израильского института технологий Технион, дает такое определение: «резкий переход от высокого уровня включенности к состоянию крайней сонливости». Это значит, что мы уснем быстрее и легче, если ляжем спать, как только откроются ворота сна{357}.

Факт: 60 % людей во всем мире спят, не выпуская телефон из рук{358}.

До того как я осознала важность сна, я относилась к нему как к врагу, считая, что нужно либо активно с ним бороться, либо игнорировать. Зону первичной сонливости я обходила за версту, как заминированное поле. Я изобрела множество способов работать вопреки желанию спать: слушала музыку для тренировок, чтобы взбодриться, ела (даже если не хотела), умывалась холодной водой (только что спички в глаза не вставляла!). Естественно, каждую ночь, когда через мою жизнь проезжал ночной поезд, направлявшийся в ворота сна, я делала все возможное, чтобы не сесть на него.

Четыре стадии сна

Ученые выделяют четыре стадии сна, каждая из которых отличается типом электромагнитных волн, которые отражают уровень активности человеческого мозга{359}. Первая стадия – легкая дремота, промежуточный этап между бодрствованием и крепким сном. В это время человек легко просыпается, глазные яблоки и мышцы могут двигаться. Во время второй стадии сон становится немного глубже, движения глаз замедляются вплоть до полной остановки, а температура тела снижается. Третья стадия – начало медленноволнового (медленного) глубокого сна (так называемый дельта-сон). Головной мозг излучает медленные дельта-волны с высокой амплитудой – в отличие от высокочастотных бета-волн, которые он производит во время бодрствования. Это стадия наиболее глубокого сна, при этом движения глаз и мышц почти прекращаются и проснуться очень сложно. Если человека все-таки разбудить, он будет долго приходить в себя, не понимая, что происходит. Именно во время медленного сна бывают такие загадочные и странные явления, как сомнамбулизм и говорение во сне.

Однажды, когда мы жили в Вашингтоне, а Изабелле было четыре года, я уложила ее спать и мы с ее отцом пошли на ужин, оставив мою маму присматривать за малышкой. Вернувшись из ресторана, мы подошли к детской кроватке и с ужасом увидели, что Изабеллы в ней нет! Мы обыскали весь дом, нигде ее не нашли, вернулись обратно в детскую и в отчаянии стали заглядывать под мебель. Изабелла оказалась мирно спящей под диванчиком для гостей.