Революция сна. Как менять свою жизнь ночь за ночью

Мы с Букером были близкими друзьями, когда я жила в Лондоне. Он настойчиво советовал мне прочесть Юнга. Когда я написала свою вторую книгу «После здравого смысла» (After Reason, 1978), мне отказали 36 издательств – кошмар любого писателя. В ожидании ответа от тридцать седьмого издательства (они, кстати, согласились) я наконец послушала совет Букера и надолго заперлась в своей маленькой квартирке вместе с собранием сочинений Юнга. Впечатлившись, я сразу же начала скрупулезно записывать все свои сны. У меня до сих пор хранится кипа дневников, которые я вела тогда, сидя дома в одиночестве. После того как я покинула свою юнгианскую пещеру и вернулась в социальный мир, я уже больше никогда не вела дневники снов с такой самоотдачей, так регулярно и подробно, однако в различные периоды своей жизни возвращалась к этой практике. Я всегда любила обсудить их содержимое с родными и друзьями, извлекая большую пользу из совместного толкования коллективного бессознательного.

Вслед за Фрейдом и Юнгом Эдгар Кейси, известный под прозвищем Спящий пророк, полагал, что люди имеют несколько уровней сознания: бытовое сознание, которое мы переживаем в повседневной жизни; подсознание, которое Кейси считал источником глубокого познания себя; и суперсознание, которое соответствует коллективному подсознательному по Юнгу{509}.

Эдгар Кейси, родившийся в 1877 г. в штате Кентукки, допускал, что некоторые сновидения – всего лишь результат переваривания организмом определенной пищи или иные физические «расстройства»{510}. Однако Кейси считал большинство сновидений значимыми на многих уровнях, своеобразным ночным диагностическим отчетом, в котором отражены все «физические состояния, требующие внимания; изменения личных взаимоотношений; возможности, которые нельзя упускать; опасности, которых нужно избежать; внефизические переживания других измерений жизни, которые помогают расширить сознание»{511}. Две цели сновидений, по мнению Кейси, заключались в том, чтобы помочь человеку справиться с повседневными проблемами, с одной стороны, и, с другой стороны, помочь освободиться от мирских проблем, чтобы соединиться с духовным измерением и высшей реальностью{512}. Кейси, как и Юнг, возвращал толкование сновидений самому сновидцу.

Сновидения и искусство

Сновидения часто служат источником вдохновения для величайших сюжетов мира в литературе, живописи и музыке. Шекспир в «Гамлете» обыгрывает аналогию между сном и смертью, где сон предстает как своего рода репетиция смерти:

Умереть, уснуть. – Уснуть!
И видеть сны, быть может? Вот в чем трудность;
Какие сны приснятся в смертном сне,
Когда мы сбросим этот бренный шум, –
Вот что сбивает нас…{513}

В «Юлии Цезаре» Кальпурния, жена Цезаря, видит вещий сон про убийство мужа и уговаривает его не ехать в Рим:

…Меня жена,
Кальпурния, удерживает дома.
Ей снилось, будто статуя моя
Струила, как фонтан, из ста отверстий
Кровь чистую и много знатных римлян
В нее со смехом погружали руки{514}.

Шекспир не единожды возвращается к теме снов, включая «Бурю», источник одной из самых известных цитат о сновидениях:

Мы созданы из вещества того же,
Что наши сны. И сном окружена
Вся наша маленькая жизнь{515}.

Иногда сны бывают вещими. Иногда они могут стать, по выражению Роджера Экерча, «избавлением от дневных страданий»{516}. Он приводит слова героя одной из басен Жана де Лафонтена: