Революционер на паровом ходу

– И верно, – согласилась она. – Я не должна так смущать Вас. Я останусь в этой комнате… Если Вы позволите мне.

– Ну конечно! – он уже приоткрыл край своего одеяла.

– Но Вам нужен покой, – заметила она. – Я не должна нарушать Ваш сон. Поэтому, я улягусь прямо тут.

С этими словами она опустилась вниз, скрывшись из глаз Карла, за краем кровати. Немедля он придвинулся. Она, его богиня, во всей своей красе, в самом деле, была вынуждена лечь у подножья его кровати.

– Что Вы делаете! – едва не в страхе прошептал он. – Графиня, Вам же там жёстко!

– Нет, нет, сударь, не беспокойтесь. Ковёр вполне мягкий, – ответила она.

– Графиня, я не позволю Вам…, - он запнулся.

С его стороны весьма дерзко было не позволять что-то ей. Но и оставить её в таком положении, он не мог.

– Если Вы не подниметесь, то я сам улягусь на пол! – заявил он решительно.

– Нет, сударь. Этого я Вам позволить не могу. А коли Вы так решитесь поступить, то нанесёте мне обиду.

– Но что же мне делать?

– Ах, я слабая женщина, Вы можете взять меня силой и сами переложить, куда пожелаете, на Ваше усмотрение.

Проклятье! Но как же она играла с ним! И его это заводило.

И он поднялся и, обойдя её, опустился перед ней, бережно подхватывая. Тот час она обвила его своими руками. И тогда он встал, удерживая её в своих объятьях.

– Как же Вы сильны, – восхищённо произнесла она, любовно оглаживая его волосы. – Я вся в Ваших руках в самом прямом смысле. Вы вольны делать со мной всё, что Вам заблагорассудится. Если бы Вы сейчас несли меня на край скалы, чтобы сбросить в бушующее море, я и тогда бы позволила бы Вам это. Лишь бы в последний миг видеть Вас вот так близко, как мы сейчас. Так примите мою жертву. Бросьте же меня!

Он швырнул её на их ложе любви, и сам бросился вслед. И они слились в страсти бурной и одновременно необычайно нежной.

И вот когда они, наконец, утолили первый любовный порыв, она обратилась к нему со всем своим обаянием:

– Дорогой, я хочу позвать Жоржа.

– О… Вы озабочены делами? Что ж, я могу обождать, – сказал он, собираясь подняться, но она удержала его.

– Вам нет нужды покидать меня, – улыбнулась она. И её улыбка обещала всё и даже больше того.

– Вы хотите, чтобы он пришёл, но не хотите выпустить меня из своего любовного плена? – догадался он. – Право же, я несколько смущён. Ведь Вы будете обсуждать с ним дела. А я в это самое время… Ведь Вы понимаете, что Вас невозможно перестать желать. Вам прекрасно известно это. И Вы намеренно хотите, чтобы я очутился в столь неловком положении, когда Вы так доступны, но я не могу Вами овладеть, либо буду вынужден делать это на глазах у другого… Это всё так странно. Да и стоит ли мне присутствовать при Ваших делах?

– Вы мой друг, – напомнила она. – А я и в самом деле собираюсь заняться делом. Самым важным делом. Ведь он такой же мой нежный друг, как и Вы.

– Он Ваш нежный друг? Правильно ли я понял этот намёк?

– Ну, конечно же, да! – звонко раскатился её смех. – Неужели Вы думаете, что я прожила тут в этой глуши всю жизнь одна, без всякого мужского внимания? О, нет, оставшись без внимания, женщина не сможет продолжать оставаться желанной. Но я ведь желанна для Вас, верно? И посудите сами, как бы иначе я стала столь искусной в любви, как не с помощью хорошего любовника?

Карл возвышался над ней. Её глаза горели страстью. И, будь он проклят, её, в самом деле, невозможно было не желать.

– Ну, дорогой? – она обиженно надула губки. – Не томите меня так долго. Ведь Вы неплохо ладите с Жоржем. Представьте только, Вы, я. И Жорж!

Он нашёл в себе силы оторваться от неё.

– Сударыня, боюсь я не готов к такому обороту.

За сим, он вышел вон, унося с собой в охапке свою одежду.

Едва выйдя, он уже сожалел об этом. Зачем он оставил её? Почему не удовлетворил и этой её каприз? Он не понимал, что гнало его прочь – гнало в ночь.

Быстрым шагом он вошёл в свою комнату и оделся для дальней дороги. Лишнего с собой решил не брать, чтобы легче было идти. Или даже красться, избегая патрулей. Конечно, он мог бы остаться. Утром встретиться с ней за завтраком. Примириться. Они уже очень легко мирились. Скоро они научатся мириться, не успев поссориться. Продолжить существование в этом вымышленном раю…

Но утро он встретит где-то далеко отсюда. Возможно, сражённый пулей митральезы или заколотый штыком. Но на воле. С этой мыслью он спустился вниз, открыл дверь дома, и вышел в ночь.

– Сударь, – услышал он тихий голос, не успев отойти и пары шагов.

Он оглянулся по сторонам.

– Сюда, сударь.

Дворецкий поманил его из теней. Карл помедлил, но решил повиноваться. Вслед за стариком он вошёл в гараж. Жорж прикрыл ворота и открыл створки потайного фонаря, выпуская из его плена трепещущий неверный свет. Они стояли возле самобеглой коляски.

– Я знал, что рано или поздно это произойдёт. Не знаю, хорошо ли это для Вас. И для неё. Вы, по крайней мере, были честным человеком.

– Спасибо, – сказал Карл.

– Не за что, сударь, – ответил дворецкий. – Врать не приучен смолоду. Говорю как есть, – он вздохнул. – Ну… вот что. Этак Вы далеко не уйдёте. Вам даже нечем защитить себя.