Reyborn Tayny-Veroniki-Spidvell 3 Zloveshchee-prok

- «Проснувшись от своих многовековых снов, злобная принцесса Анхесетявно нацелилась на еще одну жертву вв лице

несчастного де Морганa», - читал Джордж. Он тянул свои согласные, находя правильное произношение

утомительным. Однако я часто указывала ему: если он хочет улучшить себя, он должен приложить усилия. Как он

признался однажды, его величайшее желание было стать лакеем.

- Я не должен говорить правильно, чтобы стать им, - сказал он мне высокомерно. - Все что нужно лакею, это иметь

шесть футов роста и хорошо выглядывать.

- Выглядеть, - поправила я. - А зачем останавливаться на лакее? Ты можешь быть дворецким, либо сбориком налогом, либо владельцем магазина, если будешь работать над произношением. Или ты можешь поехать в Америку и

разбогатеть. Ты можешь стать политиком. Они не особо заботятся о том, как говорят их чиновники, - посоветовалa я

ему. - Ты, юный Джордж, в состоянии воспользоваться возможностями, которые предлагает жизнь. Ты можешь

открыть для себя мир как устрицу.

- Я не люблю устриц. У меня от них болит живот, - мрачно заметил он. Но с того дня он был точен в своем стремлении

говорить правильно. Я думала позаимствовать букварь в детских комнaтах Фолли - все дети его светлости уже

выучили буквы - но Джордж был гораздо внимательнее к своим урокам, если тексты были взяты из скандальных газет.

Тот факт, что он также приобретал знания о более отвратительной стороне общества, меня совсем не беспокоил.

Развитие его морального кодекса я оставила его матери и его викарию.

Он продолжил читать длинную статью о первой леди Тивертон - изложение фактов, уже расказанных леди Велли.

Статья заканчивалась кратким упоминанием о нынешней леди Тивертон, взявшей бразды правления египтологией, чтобы работать в упряжке со своим супругом. «Интересно, окажется ли нынешняя леди Тивертон воодушевленной и

вдохновленной духом покойной леди Тивертон, освещающей путь знания своим неугасимым светом?»

- Какой сентиментальный мусор, - пробормотала я. Но мне так же, как и Дж. Дж. Баттеруорту, был интересен характер

ведущей леди экспедиции.

Наряду с краткими набросками о главных участникax экспедиции, статьи мистера Баттерyорта предоставили сведения

о том, что они остановились в Садбери, новом и достаточно респектабельном отеле на Стрэнде.

После того, как Джордж убежал по своим делам, Стокер и я пошли пешком, предпочтя быструю прогулку по улице

душному экипажу, тащившемуся бы как улитка в лондонском движении. Днем было туманно и сыро, и огни отеля

светились янтарным приветствием. Шествие элегантно одетых людей, входящих и выходящих, сопровождалось

движением носильщиков отелей, аккуратно одетыx в ливреи из зеленого плюша, украшенного золотой тесьмой. Пока

посыльный относил рекомендательное письмо, мы ждали в вестибюле, усевшись рядом с камином в креслax с

подлокотниками. Я полуожидала, что Тивертоны откажутся принять нас, но имя леди Веллингтонии Боклерк

открывало самые высокие двери в королевстве, напомнила я себе с легкой улыбкой, когда нас проводили в номер.

Дверь открыл сам сэр Лестер, сияющий и полный радости, когда он приглашал нас войти внутрь. - Я вам скажу! Это

действительно удовольствие. Сколько времени прошло с тех пор, как я что-то слышал о леди Веллингтонии? Я уже

начал думать, что она умерла, - сказал он, поворачивая свой живой взгляд от Стокера ко мне. - Мисс Спидвeлл, мистер

Темплтон-Вейн. Добро пожаловать. Любая подруга леди Велли ... Мы как раз собирались пить чай, и вы должны

присоединиться к нам.

С этими словами он экскортировал нас в гостиную со всем подпрыгивающим энтузиазмом бордер-колли, мечась туда-

сюда, собирая подушки и представляясь. Он не был высок, скорее среднего роста и шире в талии, чем ему бы

хотелось. Но в тяжелых плечах и руках все еще была сила, и его глаза сияли живым умом. У него были густые волосы, но коротко подстриженные и железно-серые. Его борода была такой же, но его брови над глазами неопределенного

цвета все еще были темными, перерезая загорелое лицо. В целом он произвел впечатление большой жизненной силы.

Я поняла, что его энтузиазм был бы заразителен, а с его энергией трудно было сравниться.

- Это моя жена, леди Тивертон, - представил он женщинy, грациозно поднявшуюся со стула.

Как и предположила леди Велли, она была одета в серый, дорогой и строгий цвет, единственная цветная нота, исходила от бриллиантовой броши из крылатого скарабея, прикрепленной к горловине ее платья. Ее цвет лица, в

отличие от мужа, вероятно был хорошо защищен от яркого египетского солнца, поскольку был гладким и нежным и