Резьба по живому

Он принялся разбирать телефон и врубился, что, видимо, не контачит батарея. Вынул ее, засунул устройство в рот и, вцепившись зубами в контакт, потянул. Почувствовал, как откололась эмаль на обратной стороне зуба, но когда отжал контакт, тот немножко выдвинулся, и теперь батарея вроде бы прилегала поплотнее.

Добравшись до хаты Элспет, он решил после ужина уйти к себе и поставил трубу заряжаться. Взял киндл и начал читать «Заводной апельсин». Вскоре его срубило, и он провел самую мирную и спокойную ночь с тех пор, как вернулся в Шотландию.

На следующий день Фрэнк встает спозаранку и моргает в слабом утреннем свете, пробивающемся сквозь тонкие шторы. В комнате холодно: температура за ночь упала. Труба из «Теско» зарядилась и призывно мигает зеленым огоньком. Он хватает ее и звонит Мелани, надеясь, что та еще не ложилась и работает или расслабляется, пока девочки спят. Голос мгновенно сообщает, что для совершения трансатлантического звонка необходимо пополнить телефонный счет.

– Та ебал я твой трансатлантический звонок, пиздюк, – отвечает он невозмутимому механическому голосу. Впрочем, у него хватает кредита, чтобы позвонить Ларри. – Надо твой фургон. Ты ж говорил на похоронах.

Судя по молчанию, Ларри пытается скрыть досаду от того, что его подловили на слове, и теперь жалеет о своей накладной алкогольной щедрости. В конце концов он неохотно выдавливает из себя:

– Не вопрос… подкатывай, – и называет адрес.

Франко забрасывает на плечо спортивную сумку, собираясь потом еще наведаться в боксерский клуб, и направляется на хату к своему дружку в Марчмонте.

Самое большое потрясение – квартира Ларри, просторная и роскошная. По-видимому, в эдинбургском наркобизнесе крутится больше денег, чем Франко предполагал. Ларри с бодуна, но все же недовольно протягивает ключи.

– Ладно… только осторожно с ним… и не ехай по правой стороне, – говорит он с вымученной улыбкой.

Снова оказавшись на колесах, Франко словно вырывается на свободу. Первый порт захода – Лит. Проезжая мимо «Литской академии», он опять вспоминает мучительные дислексические дни, проведенные там. Хезерингтон вскоре махнул на него рукой, если не считать отпускаемых от случая к случаю насмешливо-презрительных замечаний: «Мы не будем просить Фрэнсиса почитать. Ведь у нас всего два урока, а не два дня». Смех отдавался эхом в ушах, а внутри поднималась злость, и он подавлял ее выброс. В памяти всплывает тот случай, когда пришлось отдуваться Марку Рентону.

– Нет, – сказал Рентон.

– Что? Что значит «нет», Рентон?

– Я не буду читать.

– Почему?

– Лень, – сказал он, и в классе послышались сдавленные смешки.

– Ну, тогда я возьму кое-что, чтобы выбить из тебя лень, – повысил голос Хезерингтон и достал из верхнего ящика стола ремень. – Читай отрывок, Рентон, – приказал он.

Марк Рентон уставился в парту.

– Не-а.

– Ладно, тогда выходи сюда!

Рентон встал, вышел вперед, вытянул руки одну над другой и получил четыре удара ремнем. Фрэнк Бегби считал, стиснув зубы. Рентон слегка улыбался, как бы признавая, что ему очень больно, но давая понять, что для него все это комедия и бред. Потом сел на измочаленные кисти.

– Мудозвон, – шепнул Марк так, чтобы слышал только Франко.

Фрэнк Бегби понял, что это был жест солидарности. После этого он полюбил Рентона и ради него сделал бы все, что угодно. Они были не разлей вода. Но потом вконец разосрались. Наркота. Она сломала Рентона, так же как Шона.

В «Теско» на Дьюк-стрит Франко кладет на мобилу аж тридцать фунтов. Продавщица, уже другая, смотрит на него как на придурка. Он сходу набирает Мелани, но американский голос говорит:

– Извините, мы не смогли соединить вас в данный момент. Пожалуйста, попробуйте позвонить позже.

– Та пошел ты нахуй, пиздюк! – снова орет он в трубу, а потом, глядя на продавщицу, умолкает и выполняет дыхательные упражнения. Жизнь может добить до тебя сотней резаных ран, а может и одним маниакальным броском.

Следующий адрес на волне памяти – Гордон-корт. Агнес Дункан встречает его с радостью: как давно они не виделись! Старушка божий одуванчик сожалеет о смерти его сына, но веселеет, когда Фрэнк показывает ей фотку своих девочек. Фотка немного протерлась в бумажнике, но снимки с айфона плавают где-то в городской канализации, так что чем богаты, тем и рады, объясняет он.

– Ой-ой-ой, еще одна плохая новость, – говорит она.

Плохие новости буквально преследуют Росса Фэллона. Пару лет назад смерть парня на вечеринке у него дома вызвала целую вакханалию в таблоидах, подогретую сенсационными разоблачениями корыстолюбивых мальчиков по вызову. Фрэнк Бегби смутно припоминает, что читал об этом.

С тех пор эдинбургский бизнесмен и бывший потенциальный кандидат в члены парламента от консерваторов (что в Шотландии почти равносильно статусу полного лузера) подмочил себе репутацию еще сильнее. Не сказать, что упитанной особе неловко уплетать гурманскую пасту с бокалом белого вина в «Валвоне и Кролле». Инфа Фрэнсис Флэнаган насчет его привычки ходить на бранч оказалась совершенно достоверной.