Режиссер Советского Союза

Мы люди простые и хамоватые, плюс симбиоз двух личностей. Несмотря на все старания соседки Алевтины Казимировны, учившей Алексея, какой ложкой надо есть десерт, он остался все той же подмосковной шпаной. Еще и налет неадекватности из новой эры, когда барачный тип культуры победил великую русскую с разгромным счетом. Поэтому изображать испуг и делать хоть какие-то реверансы не стал. Сажусь за стол и смотрю на оторопевшего начальника. Бумажек мне никаких не вручали и встреча неофициальная. Более того, товарищам что-то от меня нужно, а значит, перетопчутся.

— А вы действительно весьма наглый тип, Мещерский, — хорошо поставленным голосом произнес биг босс. — Ранее вы вели себя намного скромнее. Лавры Венецианского фестиваля ударили в голову?

— Не знаю вашего имени, товарищ. Но давайте ближе к делу. Сегодня я очень устал, еще и такой поворот. Да и не были мы ранее знакомы.

Зачем так долго сверлить меня взглядом? Блин, какие-то штампы и методички по приведению собеседника в должное состояние. Наконец силовик снизошел до ответа.

— О чем вы разговаривали с представителем итальянского посольства Франческо Джулиани?

Смотрю на начальника и понимаю, что он начинает меня жутко раздражать. Может, для прежнего Алексея весь это антураж стал бы каким-то потрясением, но мне просто плевать.

— Представьтесь, пожалуйста. И давайте определим, носит наша беседа официальный или конфиденциальный характер.

Через некоторое время, сопровождавшееся непонимающим взглядом начальника и гневным сопением капитана, я получаю ответ.

— Подполковник Иванов Константин Михайлович, заместитель начальника Восьмого управления, — процедил товарищ, быстро проведя перед моим лицом корочкой. — Этого достаточно?

— Спасибо! Что касается итальянца, то я проводил с ним деловые переговоры. Очень мало времени, поэтому приходится искать первую попавшуюся возможность. Мы недавно сняли весьма оригинальный календарь, который можно продать на Запад. Это валюта и возможность закупить необходимое для будущих съемок оборудование, — развожу руками, изображая недоумение. — Не знал, что это незаконно. Предварительно я обращался к министру культуры, но внятного ответа, как мне действовать, не получил.

Далее меня полчаса пытали какой-то банальщиной, типа биографии и до каких лет я мочился во сне. Утрирую, но допрос совершенно не был похож на профессиональную работу. Я сначала подумал, что на меня вышло какое-то управление, связанное с внешней разведкой, ведь это весьма неплохо. Мне ведь все равно, через кого работать, лишь бы деньги не отжимали. Реально нужна техника, так как нынешняя сильно отстает или устарела. Но в итоге меня пригласили на встречу товарищи, занимающиеся анонимками и антисоветчиками. Может, за мной следит кто-то еще, но пока судьба свела с данными деятелями.

В итоге я так и не понял, для чего меня вызвали на встречу. Никто же не против сотрудничества. Экономического, конечно. Но чекисты представляли совершенно иной отдел, который мне неинтересен. Стучать же на своих коллег я точно не собираюсь, о чем попытался донести Иванову.

Еду домой на автомобиле конторщиков и пытаюсь разобраться в ситуации. Понятно, что мои контакты с итальянцем не могли остаться без реакции компетентных органов. Но в моем понимании всемогущий КГБ был более компетентен. Вот как-то не хочется мне работать с такими людьми, как давешний подпол.

А еще я понял, что мне нужна «крыша». Времена меняются, но люди — нет. Поэтому будут завистники и прочие недоброжелатели. Сейчас как раз весьма популярна система анонимок, которые очень серьезно рассматривают компетентные органы. Только нужно понять, с кем сотрудничать. Фурцева — человек авторитетный, но сейчас не имеет прежней власти. Остается КГБ и МВД.

Первые теоретически могут помочь с работой за рубежом. Да и вряд ли удастся обойтись совсем без их опеки. Зато связь с подобной организацией может сломать все мои планы, просочись информация наружу. А предателей у них сейчас хватает, насколько я помню историю. Вторые сильны внутри страны и не имеют эдакого флера инквизиции, как смежники. Советские граждане действительно доверяют милиции, лично интересовался у представителей разных слоев и поколений. Слово «мусор» пока еще не вошло в лексикон обычных граждан. Но мне нужна определенная независимость, которую при более плотной опеке никто не даст. Постепенно стану каким-нибудь мальчиком на побегушках, зарабатывающим дяденькам звезды на погоны, разного рода блага, и которого периодически будут барственно похлопывать по плечу. Необходимо опять посоветоваться с тестем. Глупо не прислушаться к опытному номенклатурщику.

* * *

— Коля, не стой над душой, садись, — произнес Иванов подчиненному, наливая себе воды из графина, когда гость ушел в сопровождении водителя.

Некоторое время помолчав, подполковник вперил взгляд в капитана.

— Что это вообще было? Кто собирал информацию об объекте?