Читаем Режиссеры «Мосфильма» полностью

Случайно оказавшаяся в этом захолустье руководящая работница из области узнаёт, что юные пионеры организовали на «Орленке» тайный клуб, в котором изучают славную боевую историю корабля. Дама убеждает городское начальство, воевавшее когда-то на «Орленке», починить суденышко. Дети и ветераны, объединившись, возвращают «Орленка» к жизни, и он увозит начальственную тетю доставлять подарки передовикам производства.

Картина ладно скроена и крепко сшита. Сценарные благоглупости далеко не всегда режут глаз и ухо. Алла Ларионова, королева тогдашнего советского кино, ухитряется выглядеть отъявленной обкомовской выдрой, даром что все персонажи восхищаются ее красотой. А комедийные эпизодики, в которых персонажи Всеволода Санаева и Константина Сорокина забавно пикируются друг с другом, даже и весьма хороши. Однако Гайдай никогда ничего не говорил об этом фильме, не включал его в свой послужной список и был даже против частых показов. Но тут — не было бы счастья, да несчастье помогло. Когда официозный период творчества Александра Аркадьевича Галича сменился диссидентским и замечательный писатель, поэт и бард был вынужден покинуть СССР, все ленты, сделанные по его сценариям, были изъяты из действующего прокатного фонда. Какими бы махрово советскими они ни были.

«Трижды воскресший» утихомирил начальственный гнев, и молодому кинематографисту разрешили продолжать работу. Леонид Иович уехал на родину, в Иркутскую область, и там придумал знаменитую троицу — Труса Бывалого и Балбеса. Вернувшись в столицу, сделал «Пса Барбоса». Потом были «Самогонщики», «Деловые люди», «Операция „Ы“», «Кавказская пленница», «Бриллиантовая рука»…

Только две последние картины и только за первый год их кинопроката посмотрели почти 150 миллионов человек! Это больше, чем все современное население России, включая древних стариков и грудных младенцев.

Но не только Рязановым и Гайдаем обязаны мы Ивану Александровичу Пырьеву. Мы обязаны ему Союзом кинематографистов.

У служителей экранной музы в СССР не было своего профессионального объединения. Когда после съезда советских писателей в 1934 году был образован их союз, предполагалось, что после Всесоюзного совещания кинематографистов в 1935-м то же самое случится и с творцами «важнейшего из искусств». Не произошло. За киношниками ведь не нужно было присматривать так пристально, как за «инженерами человеческих душ». В силу самой структуры кинопроизводства никакая крамола не могла остаться незамеченной уже на этапе подачи заявки на сценарий. К тому же Вождь и Учитель сам смотрел всё, что снимали советские режиссеры. Так что какой уж тут союз!..

Когда же в середине 1950-х случилась «оттепель» (перефразируя современную песню, «все думали — это весна…»), кинематографисты убедили партийное начальство, что союз им нужен. Было разрешено создать оргкомитет по подготовке учредительного съезда. В 1957-м Пырьев этот комитет возглавил, оставив мосфильмовское директорство, и кто знает, увенчалась бы эта затея успехом, если бы не фирменная энергия, пробивная сила и многолетний опыт в общении режиссера с начальством. Которое к тому же менялось. Во время подготовки к съезду состоялась отставка Хрущева…

Пырьев проделал гигантскую работу. Он убедил партократов, что киношники в состоянии сами определять свои судьбы. Под бдительным присмотром товарищей со Старой площади, конечно. А в мае 1986-го именно Пятый съезд Союза кинематографистов СССР послужил отправной точкой для изменения всей культурной и духовной жизни страны. Элем Климов, начинавший, кстати, на «Мосфильме» в пырьевском объединении, работу Ивана Александровича завершил, вообще сбросив партийное иго за четыре года до исчезновения КПСС.

Практически во всех бывших соцстранах и республиках экс-СССР союзы кинематографистов прекратили свое существование. Наверное, следовало распуститься и союзу в Москве, тем более что свою историческую миссию он выполнил. (Современные неосталинисты назовут эту миссию «развалом советского кинематографа».) Однако кинематографисты, ставшие теперь российскими, решили иначе. Союз функционирует. Но это уже совершенно другая организация, с другими приоритетами и другой перспективой. История же Союза кинематографистов СССР началась с Пырьева и закончилась Климовым.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Киномысль русского зарубежья (1918–1931)
Киномысль русского зарубежья (1918–1931)

Культура русского зарубежья начала XX века – особый феномен, порожденный исключительными историческими обстоятельствами и  до сих пор недостаточно изученный. В  частности, одна из частей его наследия – киномысль эмиграции – плохо знакома современному читателю из-за труднодоступности многих эмигрантских периодических изданий 1920-х годов. Сборник, составленный известным историком кино Рашитом Янгировым, призван заполнить лакуну и ввести это культурное явление в контекст актуальной гуманитарной науки. В книгу вошли публикации русских кинокритиков, писателей, актеров, философов, музы кантов и художников 1918-1930 годов с размышлениями о специфике киноискусства, его социальной роли и перспективах, о мировом, советском и эмигрантском кино. Многие из них никогда не перепечатывались, хотя содержали интересные наблюдения и  рассуждения о  недавно возникшем виде искусства. Собранные вместе, они дают представление о полемиках того времени и разнообразии точек зрения на кино. Рашит Янгиров (1954-2008) – историк кино, кандидат филологических наук, автор многих публикаций о кинематографической жизни русского зарубежья, в том числе книги «Другое кино: статьи по истории отечественного кино первой трети ХХ века», вышедшей в серии НЛО «Кинотексты» в 2011 году.

Абрам Ильич Рейтблат , Коллектив авторов , Рашит Марванович Янгиров , Р. М. Янгиров

Кино / Прочее / Культура и искусство
Кинематограф по Хичкоку
Кинематограф по Хичкоку

Обстоятельства рождения этой книги подробно изложены автором во Введении. Она была впервые опубликована в 1966 году в издательстве Laffont под названием Le cinema selon Hitchcock ("Кинематограф по Хичкоку") на французском языке, и в 1967-м на английском в издательстве Simon & Schuster под названием Hitchcock by Francois Truffaut ("Хичкок Франсуа Трюффо"). Книга явилась результатом 52-часовой беседы Франсуа Трюффо и Альфреда Хичкока в присутствии переводчицы Хелен Скотт, состоявшейся в 1962 году. После смерти Хичкока (24 апреля 1980 года) Трюффо вернулся к этой книге и дописал в ней заключительную 16-ю главу, а также снабдил новую редакцию, получившую название "Хичкок/Трюффо", аннотациями к каждому из фильмов Хичкока. Настоящий перевод выполнен по французскому и английскому вариантам книги, а также включает в себя все авторские дополнения. Анализ "кинематографа по Хичкоку" далеко вышел за рамки индивидуальной творческой судьбы. Почти на протяжении всей своей активной кинокарьеры Хичкок сохранял репутацию коммерческого режиссера. Благодаря критикам французской "новой волны", увидевшим в его творчестве образец "авторства", он занял свое подлинное место в истории кино. Книга Франсуа Трюффо, в которой исследуются метафизическая и психологическая основа кинематографа Хичкока, режиссерское новаторство и умение вовлечь в свою игру зрителя, а также реабилитируется сам феномен "низких жанров", до сих пор остается одной из лучших книг о кино.  

Михаил Ямпольский , Нина Александровна Цыркун , Франсуа Трюффо

Биографии и Мемуары / Кино / Проза / Прочее / Современная проза