Режиссеры «Мосфильма»

Вторая часть роммовской ленинианы была создана во имя оправдания и прославления Большого террора.

Ключевым событием эпохи репрессий стал приснопамятный февральско-мартовский пленум ЦК ВКП(б), после которого борьба с «врагами народа» приняла тотальный характер. Всё, что происходило в тогдашней советской жизни, включая празднование столетия со дня смерти Пушкина, воспринималось как отражение этой борьбы — неустанно ведущейся и постоянно усиливающейся. Даже восторги по поводу «Ленина в Октябре», где про «врагов» этих самых впрямую почти не говорится, облекались в такие вот формы:

«Фильм воодушевляет на борьбу с врагами» («Транспортный рабочий»); «По-ленински ненавидеть врагов революции» («Сталиногорский пролетарий»); «Быть беспощадным к врагам» («Рабочий путь», Смоленск); «Картина учит ненавидеть врагов» («Прикаспийская правда», Уральск); «Фильм учит нас беспощадной борьбе с врагами» («Вышка», Баку).

Н. Ф. Чащин, сотрудник Нерчинско-Заводского РОУНКВД так прочитывает «Ленина в Октябре»:

«Враги покушаются на наше счастье, на завоевания Октября. Но советская власть выкорчует всех до одного троцкистско-бухаринских предателей, пытающихся по указке и с помощью фашистов отобрать у советского народа завоевания Октября. Мы вдребезги разобьем поганую фашистскую сволочь.

„Надо знать врага“, сказал в этом фильме Ленин. Нас, молодых патриотов социалистической страны, этот фильм учит быть до конца преданными и беспощадно разоблачать и уничтожать врагов народа» (Забайкальский рабочий. Чита, 1938. 16 января).

Это, так сказать, голос снизу. Мнение непосредственного исполнителя «мудрых решений партии». А вот и голос сверху.

29 июля 1937 года газета «Кино» опубликовала телеграмму советских деятелей экранного искусства наркому внутренних дел Н. И. Ежову в связи с награждением его орденом Ленина:

«Приветствуя Вас и в Вашем лице всех верных стражей революции — работников НКВД, мы, работники кино и фото, обещаем Вам нашу поддержку в разоблачении врагов народа. Мы обещаем Вам создать десятки картин и образов, мобилизующих миллионы на борьбу с заклятыми врагами нашей любимой социалистической родины».

Обещание было выполнено. «Врагов» уничтожали во всех фильмах конца 1930-х годов. И, конечно, в картине М. И. Ромма «Ленин в 1918 году».

И если в предыдущей ленте «врагами» были преимущественно представители «эксплуататорских классов», то здесь это — вообще образованные люди, интеллигенция.

«Ленин в Октябре» слушает чтение письма, присланного из деревни братом жены Василия:

«— Терентьевых спалили…

Василий взглядывает на Ленина. Ленин деловито и спокойно кивает ему головой, как бы подтверждает, что с Терентьевыми поступили правильно и закономерно.

— И что делать с помещиками… — читает Василий.

— Выгонять, — говорит Ленин. — Пусть выгоняют всех.

— А вот он дальше пишет: „Хотели было гнать, а потом решили и всех поубивали“.

— Ага, — спокойно говорит Ленин. — Ну что ж. Очень толковое письмо»[4].

В деревне всегда был один помещик. «Поубивали помещиков» — значит расправились с женой, детьми, стариками. Подобные действия можно скрепя сердце объяснить. Но оправдать их, признав письмо «толковым», означает — благословить самосуд.

А вот как ведет себя вождь мирового пролетариата в фильме «Ленин в 1918 году». Программный эпизод. Встреча с Горьким:

«— Владимир Ильич, арестован профессор Баташов. А это хороший человек.

Ленин хмурится:

— Что значит хороший? А какова у него политическая линия?

— Баташов прятал наших.

— Гм…гм… А может, он вообще добренький? Раньше прятал наших, а теперь прячет наших врагов?

— Это человек науки, и только.

Ленин решительно поворачивается к Горькому.

— Нет, нет, нет! — решительно, наотрез заявляет он. — Алексей Максимович, таких нет»[5].

Как видим, в пользу профессора не работает даже аргумент «прятал наших». За словом «добренький» скрывается ирония по поводу того, что впоследствии назовут «абстрактным гуманизмом». «Какова у него политическая линия» — вот основной вопрос в отношениях с интеллигенцией.

«Вы делаете огромное дело, — скажет потом Горькому Ленин. — А эти „бывшие“ только путаются у вас под ногами… Вы опутаны цепями жалости… Она застилает ваши глаза… Прочь эту жалость!»[6]

После знаменитого покушения Буревестник революции навещает вождя. Ленин говорит ему: «Вот вам и решение нашего спора… Нет, мы не были суровы… вот и досталась мне от интеллигенции… пуля»[7].

Оправдание. Историческое оправдание интеллектуального и физического террора против интеллигенции. Один из персонажей картины, рабочий Коробов, мягко улыбаясь, объяснит неприязнь к людям умственного труда как классовый антагонизм:

«Сотни лет лилась рабочая кровь… Нас душат со всех сторон, а мы должны пожалеть какое-нибудь… ну, словом, дрянь там какую-нибудь…»[8]

Как же нам из далекого далека объяснить такое поведение интеллигентов Алексея Яковлевича Каплера, Татьяны Семеновны Златогоровой и Михаила Ильича Ромма, восславивших антиинтеллигентскую вакханалию?

Искренней верой в то, что писали и снимали?