Режиссеры «Мосфильма»

От образа «отца народов», незримо присутствующего в каждом деянии каждого из его детей, от образа титана, с которым, однако, можно в обозримом будущем увидеться, Чиаурели и Геловани в фильме «Падение Берлина» приходят к идее великого властителя, управляющего страной из кабинета, редко появляющегося перед соратниками и совсем невидимого для народа.

…Когда Алексею Иванову, герою картины, сообщают, что его вызывает Сталин, у него в буквальном смысле слова отнимается язык. Он открывает сведенный от ужаса рот, и лишь по артикуляции мы понимаем, что он хочет сказать «не поеду». Сама мысль о встрече со Сталиным для него неприемлема. (Вспомним, что герои «Клятвы» еще не достигали такой степени преклонения перед вождем.) «О чем я с ним говорить буду?» — задает сам себе вопрос Иванов, вызывая тем самым у директора завода приступ хохота: «С тобой будут говорить, а ты слушай и ума набирайся».

Первое появление Сталина. Под торжественно звучащую за кадром мелодию возникает на экране великий вождь. Он занят делом, которым ему, казалось, заниматься не пристало. На даче, в своем саду, Иосиф Виссарионович сажает деревца. И в этом заключен глубокий смысл.

Сталин — садовник. Он сам дает жизнь своим питомцам. Ему не нужны помощники. Биологическое рождение побега не имеет в данной системе решающего значения. Дерево лишь тогда становится деревом, когда попадает в мудрые руки садовника.

И не случайно в драматургической конструкции фильма уже нет темы семьи. Здесь иная система образов-схем.

Алексей Иванов, передовой рабочий, ровесник Октября. Совершенно не отягощен интеллектом, зато целен, прям и готов идти по приказу вождя на край света.

Его старая мать, которая 25 октября 1917 года «словно крейсер „Аврора“ сыном по старому режиму выстрелила» (юмор, надо сказать, в духе рекомендаций товарища Жданова — простой и понятный массам, куда там «мужчинам с копьем» из «Георгия Саакадзе»!). Этот образ лишен смысловой нагрузки в отличие от образа матери в «Клятве». Исчезнув куда-то в середине картины, мама Алексея так и не появится больше на экране.

Имеются и обязательные образы представителей разных народов, населяющих страну. Но и их функция резко отлична от того, что мы наблюдали в «Клятве». Окружать вождя в данной идейно-художественной системе уже не нужно. Фигура Великого Садовника должна быть монументально одинокой в своей миссии. «Интернациональная группа» должна теперь окружать героя, чтобы вместе с ним снизу вверх восторженно взирать на светящееся величие.

Основное внимание уделено любовной линии Алексея и Наташи, намеченную свадьбу которых срывает война. Молодые люди надолго теряют друг друга и находят в тот момент, когда оказываются в огромной толпе людей, пришедших на берлинский аэродром встречать Сталина. Любовные отношения в отличие от родственных выдвигаются авторами на первый план. Когда Алексей вместе с боевыми товарищами освобождает родной поселок и не находит своего дома, то не мысли о матери тревожат сердце солдата. Он расспрашивает подошедших земляков о Наташе.

Мать, семья, родственники по крови — все это человек получает при рождении. Родившись и живя в семье, он как раз и является тем самым бесхозным побегом, которому необходим умелый садовник. Решая вопрос выбора невесты, человек должен проявить личностные качества, должен сам что-то понять — довериться чувствам или внять голосу разума. Но все личностные проявления — область деятельности «великого садовника», считают авторы фильма. Мать и семья дали человеку всё, что могли. Теперь, для того чтобы встать на ноги и окрепнуть, за него должен взяться тот единственный, кто только и может выполнить эту миссию.

Любящие соединяются благодаря Вождю — таково схематическое разрешение этой темы в финале ленты.

Визуально и ритмически «Падение Берлина» четко делится на две художественно неравноценные части: показ советской действительности и изображение жизни врагов.

Первая предстает царством смертельной скуки и тоски, несмотря на карамельную красивость закатов (первый цветной фильм Чиаурели на трофейной немецкой пленке) и бодряческие мелодии.

В изображении второй режиссер порой впечатляет.

…Бумажки, гонимые ветром по гулкому залу опустевшей рейхсканцелярии…

…Торчащая из воды рука человека, гибнущего в затопленном по приказу Гитлера метро…

…Красный плюш будуаров Евы Браун, где она и фюрер поедают отравленные пирожные…

…Лиловый полумрак, в котором главный преступник и его фрау завершают свои дни…

Отменное исполнение роли Гитлера В. Савельевым, сумевшим в отличие от своих коллег в других фильмах удержаться на зыбкой грани фарсовости и подлинного драматизма. Чехословацкий актер Ян Верих в роли Геринга (значительная часть фильма снималась на пражской киностудии «Баррандов»), Верико Анджапаридзе в роли секретарши Гитлера — все это подлинные художественные достижения, весьма инородно выглядящие на фоне той истеричности, с которой в отечественных сценах восхваляется монументальное и недостижимое божество.