Резиновое сердце

– Вы… Григорий Викторович!! Что вы сделали?! Там же всё!!! Это невосполнимо! Как же я теперь?…

– Я много лишнего наговорил, – улыбнулся он. – Расчувствовался. Не стоило этого делать. А вы прекрасно воссоздадите всё по памяти, без излишних подробностей, и получится именно то, что надо! Ведь ваш журнал, – доверительно шепнул он. – И моя жена читает! Вы меня понимаете? Не обижайтесь, прошу вас, так будет лучше для всех!

За сим мы распрощались. Он остался в своей конторе, а я пошла в свою, стараясь не растерять по дороге то немногое, что рассыпалось по моим возбуждённым мозгам.

***

– Ну и тип! Ну и прохиндей! – я всё никак не могла остыть.

Даже приехав домой и как следует пообедав, я кипела, как электрический чайник. А ведь обычно хороший ужин или обед совершенно магическим образом успокаивали меня. Ильнар знал об этом и бессовестно пользовался, когда я была не в настроении.

Так же кипя, я включила ноутбук и уселась за работу: надо было срочно записать всё, что я ещё помнила, по свежим следам. Черновые наброски заняли несколько часов: память у меня была хорошая ещё со школьной скамьи, и в процессе работы я злорадствовала:

– Нет, уважаемый, не уйти вам от расплаты! – многое я запомнила почти дословно, особенно его лирические отступления, и собиралась все эти милые мелочи вставить в статью.

В пылу работы я не услышала, как открылась входная дверь, и вздрогнула оттого, что подкравшийся тихо Ильнар обнял меня за талию.

– Лев Толстой за трудами? – он поцеловал меня в ухо.

– Я испугалась!

– Знаю. Этого и добивался! – его татарский акцент был едва уловим. – Что пишешь?

– Интервью с Григорием Баженовым.

– А! Это тот богатенький Буратино? – он сел рядом. – Ну, и как, узнала от него что-нибудь интересное?

– Уйму! Но представляешь, – я повернулась к нему лицом, – этот гад…

– Редиска!

– Этот…

– Нехороший человек! – перебил он меня. – Женщина не должна ругаться!

– Этот нехороший человек, – согласилась я, мне некогда было спорить. – Стёр все мои файлы!

– Вот отсюда? – он постучал пальцем мне по лбу.

– С диктофона! – рявкнула я. – Ильнар, хватит придуриваться!

– Как это вышло?

– Сама не знаю! Он попросил посмотреть диктофон, я отдала, а он всё стёр!

– А зачем ты ему дала?

– Не знаю, он был таким вежливым, приятным, и вдруг…

– То есть, если мужчина вежлив и приятен, ты ему даёшь?

– Ильнар!! – до меня наконец дошло, что он попросту издевается. – Как тебе не стыдно! Знаешь ведь, я не люблю, когда ты так говоришь!

– Знаю. А ты опять ругаешься…

– Значит, ты в пику мне?!

– Ну, прости, прости, больше не буду! – он смеялся. – Успокойся, а то у тебя из глаз уже искры посыпались! Жене мусульманина не пристало так себя вести!

– Ты опять за своё?!

– Не опять, а снова! Родня меня одолела: женись да женись! Уже и невесту приискали. Ты же знаешь, на немусульманке они не разрешат мне жениться!

– Ильнар, я вовсе не собираюсь замуж, а особенно переходить в ислам…

– Но в этом нет ничего плохого!

– Угу! – я покивала головой. – Ни-че-го! Кроме чадры-паранджи, платков-юбок, женской половины и сидения дома с выводком детей! Слишком много ничего! И потом, я не собираюсь замуж вообще!

– Фемина ты моя эмансипированная, – вздохнул он. – Тебе ведь уже двадцать семь, пора и о детях подумать! Дети – цветы жизни!

– Вот и сажай их на другой клумбе, а мою не трожь! – отрезала я.

– Поесть есть что-нибудь? – сменил тему Ильнар.

– Посмотри в холодильнике, там пельмени. Свари сам.

– Пельмени… – проворчал он. – И зачем ты мне нужна, любительница полуфабрикатов? Фанатка фастфуда! Поклонница общепита!

– Не ворчи, завтра у меня выходной, приготовлю что-нибудь вкусненькое…

– Ну да, картошку пюре и салат, что же ещё? – это он уже на кухне ворчал.

Хороший парень! Мало того что весьма симпатичный, он ещё обладал отличным чувством юмора, был порядочным и образованным человеком! Он мне очень нравился, нравилась наша псевдо семейная жизнь в небольшой но уютной квартирке, не смущало даже то, что он мусульманин и что родня его требует обязательно невесту-мусульманку. Дело в том, что мне просто не хотелось замуж за кого бы то ни было. Я не чувствовала себя готовой быть женой и многодетной матерью: слишком большая ответственность, на мой взгляд. А ведь если я выйду замуж за Ильнара, именно так и будет: он не ограничится одним ребёнком, религия запрещает им контрацепцию.

– Так что нет, мой дорогой! – я сказала это, уже сидя за столом с пельменями.

– Что – нет? – не понял он.

– Замуж я не собираюсь! И клушкой-наседкой тем более не буду!