Резиновое сердце

– Зачем клушкой? Двое детей: мальчик и девочка – вполне достаточно!

– Хочешь сказать, ислам разрешает предохраняться?

Ильнар пожал плечами:

– А почему бы и нет? Мы сделаем так, как нужно нам. Почему ты думаешь, что я религиозный фанатик? Я вполне светский человек!

– Ну да. Все вы такие, пока не женитесь…

– Не обобщай, а то я подумаю, что ты уже была замужем, причём неоднократно.

– Извини, это я так… – я ковырялась в тарелке с пельменями.

– Что-то не так? – тихо спросил он. – Переживаешь из-за интервью?

Как я любила в нём это! Его умение моментально настроиться на волну моего настроения, почувствовать меня, сопереживать, не говоря ни слова!

Я рассказала ему всю историю Баженова так, как я её запомнила, и спросила:

– Как ты думаешь, возможно ли сейчас найти Арину?

– А зачем тебе?

– Мне кажется, он всё ещё её любит.

– Мне тоже так показалось, – согласился Ильнар. – Но он женат, и у него двое детей, а это намного важнее, чем то, что было с ним раньше.

– Понимаешь, он живёт с женой без любви, а из симпатии, уважения, благородства, наверное…

– Ну и что? Если бы он хотел, он бы давно нашёл её и всё выяснил!

Мы уже сидели в зале на диване и пили чай с конфетами.

– Он пытался её искать, но не смог найти. Тогда, десять лет назад. Потом, наверное, боль сгладилась, и он успокоился, но он всё равно любит её!

– И что ему мешает найти её сейчас?

– Не знаю. Может быть, страх? Он просто боится узнать, что с ней. А вдруг она несчастна? Одинока? Что тогда он почувствует? Что испортил ей жизнь?

– Тебя это не должно волновать, – Ильнар покрепче обнял меня. – Это его жизнь, он делает то, что считает нужным. Ты думай лучше о себе, обо мне…

Он поцеловал меня. Его губы пахли шоколадом.

– Завтра не надо рано вставать… У нас будет целый день, – шептал он. – И ты всё-таки согласишься выйти за меня… Я тебя уговорю…

Утро наступило для меня в десять часов. В окно светило солнце, день обещал быть чудесным. Ильнара уже не было дома: он даже в выходные вставал достаточно рано и бегал по парку. Я ещё немного понежилась на нашей большой кровати с аляповатым бельём: красные маки и зелёная трава на синем фоне – и тоже поднялась. Надо было доделать то, что не успела вчера.

Я устроилась на кухне, включив кофеварку, чтобы к приходу Ильнара кофе был горячим, и углубилась в работу. Через полчаса он пришёл, весь мокрый и уставший, и отправился в душ. Когда он, обернув бёдра кильтом, который я подарила ему на двадцать третье февраля, пришёл на кухню, дымящаяся чашечка кофе ждала его на столе. И крекеры.

– Боже мой! – воскликнул он. – Что за чудо! Кофе! Печенье! Любимая женщина! Что ещё надо для счастья?

– Аллах акбар.

– Что?

– Тебе положено говорить не «Боже мой!», а «Аллах акбар». И вообще, почему я у тебя иду на третьем месте после печенья?!

– Не на третьем. Ещё ты после футбола, политики, работы и хобби… – он не успел договорить, я запустила в него прихваткой.

– Замолчи!

Он увернулся, смеясь.

– Слушай, отличная погодка стоит! Давай выберемся на велосипедах?

Велосипеды – это была его страсть. Он вообще любил спорт, и для того чтобы я приобщилась к здоровому образу жизни, подарил мне велосипед и при каждом удобном случае тащил на прогулку.

– Тебе много работы осталось? – взгляд его стал заискивающим.

– Да нет, основное я вчера сделала, сейчас надо чуть-чуть подшлифовать – и всё.

– Тогда я сбегаю в магазин за продуктами, всё приготовлю, и мы покатаемся через пару часиков. Ты как раз успеешь всё доделать! А, Зайчёныш?

Это он так меня звал. Что-то среднее между детёнышем и гадёнышем, ласковое такое. Но я не сопротивлялась: всё лучше, чем Ингигерда – так меня мама с папой обозвали. Герда было несколько приятнее на слух, но всё равно наводило на мысли о немецкой сказке или о порнушке. Тоже немецкой. Или о немецкой овчарке, на худой конец

– Ты прямо так побежишь? – я приласкала его взглядом: уж очень он был хорош. Слишком хорош для меня! На два года младше, но зарабатывал в несколько раз больше. Ильнар был талантливым компьютерщиком и за три года поменял четыре места работы, причём каждый раз со значительным повышением зарплаты. Мотивировал он свои метания вовсе не суммой заработка, а затуханием интереса к тому, чем занимался, но последнее место его вроде бы очень устраивало. По крайней мере, переходить он пока никуда не собирался.

А ещё он был высоким, красивым, спортивным, добрым и порядочным – за что мне такое счастье?! Это тоже было одной из причин, по которой я не собиралась за него замуж, – не хотела «портить ему жизнь» своим присутствием, думала, что он когда-нибудь встретит молодую и красивую мусульманку – а тут я рядом, намертво прикованная узами брака. Нет уж! Никаких свадеб!

Пока Ильнар бегал в магазин, я успела позвонить Кириллу Костину, своему коллеге, и попросить его найти «одного человечка» – Арину Марковну Фомину, предположительно семьдесят третьего года рождения, профессия – учитель русского языка и литературы.

– Кирюш, она могла выйти замуж, так что…

– Я всё понял, Герда, сделаю что могу.

– А как скоро, Кирилл?

– Думаю, уже сегодня, в крайнем случае, завтра. Я отзвонюсь.