Резкое похолодание. Зимняя книга

Он искал эту злосчастную колбу много лет. Пытался вспомнить. Ха! Он думал, что сам ее куда-то засунул. Что он, конечно же, спрятал ее до приезда «скорой», но был в тот момент в таком шоке, что это действие совершенно стерлось из его памяти. Конечно же он так и не «вспомнил», где колба. И тени не смогли ее унести, когда старик умер. И он не смог стать свободным. Этот маленький прозрачный пузырек с прозрачной (надо же: не помутнела за столько лет!) жидкостью не выпускал его из дома.

Я не выпускал его из дома.

– Ну, отдай же!.. – взмолился старик.

– А почему ты ему не отдаешь? – полюбопытствовал кредитор.

– Сначала… сначала просто не отдавал. А теперь она мне самому пригодится.

– Насчет пригодится – это ты не спеши. Может, я ее еще себе заберу.

– Нет! – подал голос старик.

– Твое право, – ответил я, скорее чтобы досадить старику, чем из природного чувства справедливости.

В любом случае, такая покорность моему гостю понравилась:

– Ладно, ладно. Не нужна мне эта ваша химия. Я люблю, чтоб уютно все, по-домашнему. Вот сервиз – это да… А тебе-то эта гадость зачем?

– Для дела.

– Для какого дела? Говори-ка смело! – Гость подмигнул мне лазурно-голубым глазом.

– Отравить хочу кое-кого.

– Опаньки… – Порванный рот открылся от удивления.

– Не надо, – старик попросил так жалобно, что мне стало его почти жалко. – Не надо! Выпусти меня отсюда… – Осколок звезды покрылся испариной. – Ну, пожалуйста, пусть все закончится!

– Нет, – твердо сказал я. – Нет. Я сочувствую тебе, но кто-то ведь должен навести здесь порядок. Это не дом, а проходной двор! В доме живет ведьма. В доме происходят оргии. В дом таскаются все кто ни попадя. Я их всех изведу!

…Всех, всех. И Шаньшань, и этих ее сестер-братьев. Завтра вечером у них как раз будет сборище. И ни один не уйдет отсюда живым.

– Ни один! – я с вызовом посмотрел в звездный осколок, но увидел там только собственную седую физиономию.

– Обиделся, – констатировал кредитор. – Ладно. Пойду я тоже, пожалуй. В гостях хорошо, а дома лучше. А ты мне, это… упакуй-ка мои вещи. И, пожалуйста, аккуратнее. Чтоб ничего не разбилось.

Пора им уже было прийти. Я ждал. Я все продумал. Сначала я собирался добавить яд прямо в электрочайник – она нажмет на кнопочку, они разложат по чашкам свои пакетики, через полминуты вода вскипит, она плеснет ее из чайника, и дело с концом, но потом испугался, что от кипячения с ядом может что-то случиться. Хотел по этому поводу проконсультироваться со стариком, но он не пожелал отвечать. Оно и понятно…

В итоге я отказался от этого плана и решил, что добавлю жидкость из колбы в уже налитый чай, когда они выйдут из-за стола, чтобы водить свои хороводы…

Но все мои планы рухнули. Сестры и братья не пришли – вернее, пришла только одна, узкоглазая ведьмина сестра. А еще пришла старая блондинка в розовых брюках клеш – та самая, которая несколько месяцев назад привела сюда Шаньшань.

Чай они не пили.

– Что вас не устраивает? – с порога зачирикала блондинка. – Спросите ее, что ее не устраивает? Я не понимаю, миссис Шаньшань, что здесь может как бы не нравиться? Такая уютная квартирка, так хорошо обставлена, все как бы к месту, и вам, пожалуйста, кухонный гарнитурчик, и стенка, венгерская, между прочим, и софа мягкая, в тон, ну я как бы не понимаю, в чем…

Шаньшань затянула какую-то заунывную песню.

– Госпожа Шаньшань говорить, мебель хорошо, – сказала сестра. – Мебель очень удачно. Говорить спасибо. Но еще говорить: дурной дом, дурной место. Кошка здесь не жить…

– Если миссис Шушан хочет завести домашнего питомца, это не проблема, – с облегчением отозвалась блондинка. – Я поговорю с хозяйкой и, уверена, она пойдет навстречу.

Шаньшань снова запела, не дожидаясь перевода.

– Еще говорить: ти-ви давать звук и вид без включить. И стекла разбивать, красные как кровь.

– Хулиганы?

– …И вещи пропадать, очень многие вещи пропадать!

– Хулиганы залезли в окно и обворовали квартиру?! Телевизор украли?

Блондинка устремилась в гостиную, не снимая обуви.

– Телевизор на месте! – донеслось оттуда.

– Дурной дом, – сказала сестра, когда блондинка вернулась к ним. – Госпожа Шаньшань видеть сон. Отец наш, великий Лорд, предупреждать ее уходить. Если не уходить, быть плохой зло.

Чудом спасшиеся от пинцета ниточки блондинкиных бровей поползли вверх и спрятались под пергидрольной челкой.

– Чей отец… великий?

– Отец наш небесный. Великий Лорд. Гоусподь.

Ниточки нерешительно вернулись на место.

Блондинка настороженно оглядела обеих узкоглазых и вынесла вердикт:

– Миссис Шушун действительно лучше съехать. Но залог я, естественно, не верну. Ноу мани. Мани май.

– Так ты отдашь ее мне? – От волнения лицо старика слегка исказилось: казалось, он прижимается носом к той стороне зеркального стекла. – Теперь ты отдашь мне колбу? Она ведь тебе не нужна!

Я задумался. Отдать – не отдать?.. Шаньшань лихорадочно собирала вещи. Я все же отвоевал дом. Причем малой кровью. Настроение у меня было отменное. Отдать – не отдать?.. Отдам.

– Отдам, – сказал я. – Как только она уедет, я отдам тебе яд.

– Отдай сейчас, – закапризничал старик.