Резня Спека. Шокирующая история психа, зверски убившего 8 медсестер

Одна его рука была занята надписью «Рожден, чтоб адом сделать жизнь», но друзья по тюрьме, занимавшиеся татуажем, с радостью украсили другую наколкой «Робби Линн». Было похоже, что таким странным образом он пытался уравновесить свое стремление к хаосу и насилию любовью к этой единственной совершенной и чистой девочке в его жизни. Той, кто всегда мог сохранить это совершенство в его сознании, потому что они до сих пор ни разу не встречались. На протяжении всего пребывания в тюрьме он не переставал думать о Робби Линн и той жизни, которую собирался устроить для них, когда выйдет на свободу. Если Ширли и присутствовала в его мыслях, он никогда не упоминал о ней, разве что как о необходимом приложении к дочери.

Имея в голове только эту цель и не давая выхода своим более жестоким хулиганским порывам, он смог без каких-либо проблем провести 16 месяцев в тюрьме Хантсвилла, и администрация отметила его хорошее поведение, когда пришло время слушаний по условно-досрочному освобождению. С позволения начальника тюрьмы 2 января 1965 года Ричард был освобожден.

Вернувшись домой, он обнаружил, что многое изменилось. Кэролин и ее муж ждали ребенка, поэтому переехали в собственное жилье, оставив Мэри совершенно одну с младшим сыном. Без их поддержки Ричард вскоре обнаружил, что постоянная материнская забота Мэри душит его. Плюсом для него было то, что без Кэролин и ее мужа, способных оказать моральную поддержку, Мэри была гораздо более восприимчива к настойчивым требованиям Ричарда рассказать, где находятся Ширли с дочерью. Новости были не из приятных.

Во время его пребывания в тюрьме по городу начали ходить слухи о судьбе Ширли и ее дочери. Многие опасались, что бедняжке суждено оказаться в нищете из-за жестоких поворотов судьбы, в результате которых она стала матерью-одиночкой. Но когда Ричард исчез из поля ее зрения и оказался в тюрьме, стало понятно, что Ширли твердо стоит на ногах. Общественное мнение изменчиво; хоть до равноправия для женщин потребуются долгие годы, многие мужчины уже способны взглянуть на красивую молодую женщину и увидеть ее такой, какая она есть, не привязываясь к статусу матери-одиночки.

Ширли несколько месяцев провела одна, с трудом сводя концы с концами, живя на благотворительные взносы церкви, деньги Линдбергов и своей матери, но прошло совсем немного времени, и за ней начали ухаживать мужчины. Один из них, в частности, казался искренним в своих чувствах – молодой человек, известный Ричарду как мистер Прайс. Он ухаживал за Ширли в очень традиционной манере, а когда осознал, в каком тяжелом финансовом положении она находится, начал форсировать их отношения. Если бы не Ричард, вполне вероятно, что они уже поженились бы.

Мэри ожидала, что Ричард придет в ярость от этой новости, но она, напротив, лишила его значительной части нервной энергии.

Новый мужчина Ширли скорее оправдывал поведение Ричарда.

Он всегда знал, что Ширли бросила его, чтобы развлекаться с другими мужчинами. Он всегда знал, что во всем виновата она, а не он, и эта новость только подтвердила все эти подозрения. Его мировоззрение, превратившееся в хаос из-за брака и первоначального счастья с женой, было беспрепятственно восстановлено. Все женщины – шлюхи. Он лучше их.

В тот момент Робби Линн стала его единственной навязчивой идеей. Возможно, он всерьез планировал убийство Ширли; хвастался друзьям в баре, что единственная причина, по которой он все еще в Техасе, заключалась в том, чтобы выследить ее и выпотрошить, как свинью. Но он не предпринял никаких активных усилий, чтобы ее найти, несмотря на легкость, с которой мог бы это сделать. В глазах закона они оба все еще были женаты, да и расставание не отменяло его законного права проводить время с дочерью. И снова непонимание Ричардом устройства реального мира нанесло его жизни ущерб.

У него еще оставалось немного денег, скопленных до того, как он попал в тюрьму, но он начал быстро их пропивать. Единственной стоящей покупкой был 45-сантиметровый разделочный нож. Издевательства над более слабыми заключенными в тюрьме напомнили, как ему нравилось угрожать людям выдаваемыми на заводе разделочными инструментами, а также о том, как сильно ношение оружия могло повлиять на его дальнейшее выживание в жестоком окружающем мире. Ричард носил нож – на самом деле скорее меч – заткнутым за пояс и прикрытым курткой. Но все в барах, которые он часто посещал, знали об этом, и Ричард не гнушался размахивать им перед барменами, чтобы добиться своего.

Через неделю после условно-досрочного освобождения из тюрьмы он решил потратить последние деньги в нескольких любимых пивнушках. Утром Ричард оказался бы на мели и страдал от похмелья, но той ночью он просто хотел освободиться, расслабиться и хорошо провести время.

Он пил весь вечер и до раннего утра, но желанное освобождение всегда казалось ему недосягаемым.