Рябиновая невеста

Её глаза закатились, и она судорожно глотала ртом воздух, но Олинн не испытывала сожаления. Она поднялась и медленно стряхнула с ладони угольки и услышала, как что-то звякнуло, падая на пол. Цепочка, на которой висел кулон её матери, разорвалась…

Глава 30

Мир всё ещё дрожал, как поверхность озера, тронутая ветром, но постепенно приходила ясность, а вместе с ней и обрывки чьих-то воспоминаний. Чужих, но, в то же время, будто бы её собственных.

Олинн подняла кулон матери — руны с него почти исчезли и рисунок стал неразличим, серебро истёрлось, став почти прозрачным. И стало ясно, что кулон сделал своё дело. Всё это время он скрывал, кто такая Олинн на самом деле. Но, в первую очередь, от неё самой.

И все эти видения… Эти странные воспоминания о пожаре в лесу…

Она дотронулась до лба, будто пытаясь стряхнуть всю эту паутину воспоминаний. Всё казалось нереальным и реальным одновременно.

Так кто такая эта Лирия? Почему ей знакомы её воспоминания?

Со стороны окна раздался шорох. Олинн вздрогнула и обернулась. Створка чуть приоткрылась, и на подоконнике возникла мужская фигура в плаще, заставив Олинн метнуться к кровати и достать кинжал Торвальда. Она всё ещё не понимала, кого ей ждать, друзей или врагов? Ведь неизвестно, кто именно прислал Фэду с напитком.

Выставив кинжал вперёд, Олинн замерла у стены, глядя, как мужчина осторожно спустился в комнату, стараясь не шуметь. В его руках был фонарь и какой-то свёрток, плащ распахнулся, и Олинн узнала герб клана Рябин. Это был Гленн Нье'Лири.

Слава тебе, Луноликая!

Она едва не бросилась дяде на шею, но он жестом остановил её, приложив палец к губам, и поманил к себе. Олинн подошла, не выпуская из рук кинжала.

− Времени мало, − прошептал Гленн, склонившись к её уху. — Мы не ожидали появления Риган. Но уж теперь без выбора, бежать нужно немедленно. Вот, переоденься, нам предстоит скакать всю ночь.

Гленн протянул свёрток, а сам отошёл к стене, на которой висел гобелен, и принялся ощупывать руками швы каменной кладки. Олинн не стала медлить, быстро разложила вещи из принесённого свёртка и, спрятавшись за ширмой, натянула на себя штаны, рубаху и куртку-кьертиль. С платьем пришлось, конечно, повозиться, слишком уж неудобной оказалась шнуровка на спине. Мужская одежда оказалась немного велика, пришлось подвернуть рукава, но для езды на лошади вполне сгодится.

Когда она вышла, то увидела, что Гленна в комнате нет. Она огляделась и почувствовала, что по полу тянет сквозняком. В тот же миг гобелен заколыхался и из-под него вылез дядя, стирая с лица путину.

− Тайный ход, − шепнул он, подходя к Олинн.

− Как ты узнал? — спросила она тоже шёпотом.

− Ярл Бодвар сказал.

− Ярл? — удивилась Олинн. — С чего это вдруг?

− Когда тебе под ногти загоняют пихтовые щепки, всё расскажешь, как на духу, − усмехнулся Гленн. — Игвар его заставил. Он будет держать его, пока мы не уберёмся подальше отсюда, так что надо спешить.

Так вот почему Фэда решила ей помочь! Теперь понятно. Значит, не стоило надеяться на «сестринскую» благодарность, Фэду просто заставили, пригрозив смертью её мужу.

− Собери одежду и возьми с собой, − Гленн указал на её платье.

Он подошёл к окну и осторожно, стараясь не шуметь, запер его изнутри, потом подбросил дров в камин, поставил свечу в фонарь и, забрав кувшины и кубки, протянул их Олинн со словами:

− И это тоже возьми. Ничего не оставляй. Теперь иди за мной и старайся не шуметь.

Гленн наклонился к Бренне и, подняв её легко, как пёрышко, забросил на плечо.

− Она жива? — спросила Олинн.

− К сожалению, да. Хотя я бы открутил гадюке голову.

− Тогда зачем ты берёшь её с собой? — удивилась Олинн.

− А чтобы сбить с толку ищеек Риган, пусть думают, что это старуха помогла тебе бежать. А оставим её здесь, и она всё разболтает. Хорошо хоть дочери Истинного Бога лёгкие, как трухлявый пень, − буркнул Гленн и с этими словами нырнул под гобелен.

За ним обнаружилось углубление в стене и лестница. Несколько ступеней вниз, поворот, а там дверь. Изнутри она запиралась не только ключом, но и на засов — толстую деревянную доску, входившую в два паза. Это было сделано для того, чтобы снаружи никто не мог проникнуть в покои без ведома хозяев. Зато хозяин комнаты мог уйти из неё в любой момент беспрепятственно. Гленн и засов прихватил с собой, как будто его и не было, а дверь с обратной стороны запер ключом.