Рябиновая ночь

А сегодня ночью разыгралась непогода, от гольца Сохондо налетел холодный ветер. Вспенилось, зашумело озеро, посылая на берег огромные волны. Над палаткой в тревоге метался лес. С деревьев срывались шишки и гулко ударялись о брезент.

Анна лежала с открытыми глазами, прислушиваясь к свисту ветра и вздохам озера. И ей казалось, что жизнь осталась где-то за этой бушующей стихией и к ней уж никогда не вернутся ни любовь, ни радость. И странно, одиночество ее сейчас не угнетало. Анна как бы очищалась от всех жизненных невзгод.

К утру ветер стих. Анна встала, выпила настой золотого корня, который ей приготовил Борис, и вышла из палатки. Небо было чистое, холодное. На востоке занималось бледное зарево. Иссиня-темное озеро все еще было неспокойно, всюду ходили волны, бессильно падая на песчаный берег. Над ними кружило несколько залетных чаек.

Анна пошла вдоль берега. Укатанная дорога за коттеджами привела ее в сосновый бор. Здесь возле толстой сосны с затесиной убегала в заросли тропа. На нее и свернула Анна. В лесу было свежо. Заливисто пел сибирский соловей. Где-то недалеко гортанно кричал ворон. По бору всюду виднелись огромные муравейники.

Тропинка привела Анну на альпийские луга. Со всех сторон их окружали горы. Буйно цвели жарки, саранки, белели ветреницы. Анна присела на берегу ручейка, который, позванивая, петлял по лугу. Солнце уже поднялось высоко, но здесь между гор все еще лежала прохлада.

Анна сорвала цветок, поднесла к лицу и тут увидела лису. Она ходко бежала закрайком леса. Лиса уже вылиняла, поэтому была головастая, некрасивая. Вот она замерла, подняла нос и, крадучись, пошла к березовому колку, который находился возле ручья. Анна с любопытством следила за ней. Лиса дошла до кромки леса и приготовилась к прыжку. Из колка шумно поднялось несколько глухарей. Перелетев луг, они скрылись в хребте.

Анна затаилась. Лиса подбежала к ней вплотную, увидела, на секунду замерла, лотом тявкнула и умчалась в лес.

Когда Анна вернулась на турбазу, было уже жарко.

— Ты это где потерялась? — встретила ее Марина. Она, была в купальнике, в руках держала книгу.

— На луга ходила взглянуть. Наши скоро на сенокос поедут.

— Завтрак я тебе принесла. В палатке. Чай сейчас согреем.

— А где Борис с Димкой?

— Рыбачить уплыли.

Палатки стояли метрах в пятидесяти от берега. Анна позавтракала, и они с Мариной пошли загорать на пески. По озеру скользили лодки, всюду виднелись плоты разных конструкций, на которых сидели рыбаки с удочками. На пляже уже было много народу.

Анна с Мариной выбрали место, где было меньше людей, и прилегли на песок. Марина раскрыла книгу, но читать не стала.

— Что это ты мне про Алексея ничего не расскажешь? — Марина выжидательно посмотрела на Анну сквозь очки в золоченой оправе.

— Нечего говорить. Недобрая слава пошла о нас.

— Не наступив в родник, не замутишь воду.

— Это так. Мне-то терять нечего. А вот Алеше — другое дело. Видно, не судьба. Все кончено. Я и Кате перед отъездом так сказала. Пусть не мучается.

— А Алексей как к этому отнесся?

— Никак. Я его и не видела. Сказала Кате, да и скорей сюда.

— Испугалась?

— Ага. Отрезать-то отрезала, а сама только о нем и думаю. И чем он меня приворожил? Где мне силы взять, Марина?

Марина качнула головой.

— Не знаю, Аннушка. Ты же постоянно рядом с ним будешь. А это все равно, что прятать бочку с порохом под костром, рано или поздно взорвется.

— И за что нам такое наказание?

— Милая моя, любовь, как крылья у птицы: или поднимет высоко, или о землю ударит. Вернешься домой, встретишься с ними, и вся боль пройдет.

— Нет, теперь уж все. Я другое понять не могу. Чем Ванюшка плох? Видный мужчина, умом не хуже других. А вот на дух не надо. Алеша чужой, а как вспомню о нем, так душа и затрепещет.

— Кто же тебя, неволил замуж за Ивана выходить?

Марина выжидательно посмотрела на Анну. Анна ладонью разровняла песок перед собой.

— Когда Алеша ушел в армию, я у Ивана в кукурузоводческом звене работала. Два года вместе были. Весной сеяли, летом обрабатывали поля, осенью убирали. О нас писали в газете, нас показывали по телевидению. Ивана орденом наградили, а меня медалью. Награды на поле вручал секретарь обкома партии.

Незаметно привыкли мы друг к другу. Иван любил меня. Я это видела. Да он и не скрывал. Заботился обо мне.

Я в то время, как сейчас понимаю, в самую девичью пору вошла. Сил девать некуда было. И все чаще ни с того, ни с сего возьмется истомой все тело. Я то будто на крыльях летаю, то места себе не нахожу.

Алеша писал часто, но Иван как-то заслонил его, отодвинул от меня.

Пришла весна, мы сеяли у Онона. Расцвела черемуха, яблони — все вокруг бело. Птицы еще никогда так не пели. У нас вагончик был, в нем мы и жили. Не знаю, как случилось, но не устояла я перед Иваном. Потом спохватилась, перепугалась, сама знаешь, дело нешуточное. Закончили сев, сыграли свадьбу. Все было хорошо. Но осенью, после ноябрьских праздников, пришел Алеша. Увидела я его — и не мил мне стал белый свет.

Приплыли Борис с Димкой.

— Мама, у меня вот такая щука сорвалась. — Димка разбросил руки.