Рядом с солдатом

— Может быть, один из вас перейдет на другой пароход? — неуверенно спросил старпом. — Я смогу вам в этом помочь…

Но в это время прибежал радостный стюард и сообщил, что птиц осталось только двенадцать.

— Мы принесем счастье вашему кораблю! Ведь никогда еще на вашу палубу не ступала нога советского человека, а он самый счастливый на земле. Понятно? — пообещал Николай команде.

Появились улыбки. Потом матросы схватили наши тяжелые кофры и понесли на палубу.

Раздался мощный бархатный гудок, и корабль тихо отвалил от пирса, на встречу с большим караваном в ирландском порту Белфасте.

Наступило утро, и мы выскочили с камерами на палубу в надежде поснимать Белфаст, но все было напрасно. Вот и якорь отдали, загремела цепь, а вокруг такой туман, что даже стоящие поблизости суда, как привидения, легко и неясно парили в серой мгле, то возникая, то исчезая.

— Вот тебе и поснимали! Опять с пустыми кассетами…

Так и прошел день — ни на минуту не приподнялась проклятая завеса. Влажной ночью «Пасифик Гроуд» вместе с другими кораблями покинул тревожную Европу. Спокойно, тихо приняли нас волны Атлантики…

Наутро в кают-компании мы были представлены остальным пассажирам и сразу стали центром внимания не только их, но и всей команды.

Нас посадили за столик вместе с пожилым сухощавым джентльменом.

— Мистер Флит! — представился он. — Бизнесмен, капиталист! Не страшно? Наш путь долог, надеюсь, мы будем друзьями! Меня нисколько не смущает, что вы коммунисты. А вас общество капиталиста не будет шокировать?

Мы все весело рассмеялись.

— Живем на одной маленькой планете — приходится считаться друг с другом. Нам теперь предстоит долгое время просидеть за одним столом. Итак, молодые люди, здесь, среди океана, все мы перед богом и смертью равны!

Первое время мы удивлялись, когда мистер Флит задавал нам невероятно смешные, неожиданные и нелепые вопросы:

Почему в Москве, кроме барыни, ничего не разрешают танцевать?.. Правда ли, что русская балалайка служит эмблемой национального искусства?.. Почему зимой во время сильных морозов на улицах Москвы едят мороженое?..

Смеялись мы, смеялся с нами и мистер Флит, но после каждой беседы он все больше и больше узнавал о пашей Родине. Мы на многое открыли ему глаза, и он многое, как нам казалось, понял. Вот понятие «война справедливая и несправедливая» долго не давалось ему. За примером далеко не ходили — горящий Лондон и покорение англичанами Индии… Он впервые узнал, что значит для каждого советского человека Ленин и почему он дорог каждому обездоленному человеку на земле. Однажды после большого спора он сказал нам:

— Вы очень славные парни! Без особого труда можете уговорить любого миллионера отдать свои доллары или фунты стерлингов на благо трудящихся. — Загадочно улыбнувшись, он приставил палец к губам и тихо добавил: — Меня вы уже наполовину превратили в коммуниста…

Вскоре после Белфаста начался шторм. Огромные валы катились нам навстречу. Наш «Пасифик Гроуд», один из самых больших в караване, видимо, выглядел на этих волнах жалкой скорлупкой. Он скрипел и стонал, забираясь на вершину седой громады, и вдруг, охнув, стремительно нырял в темно-зеленую бездну. И тут же тяжелый седой гребень захлестывал его по капитанский мостик. Звонкие удары ледяной волны грохотали по всему кораблю. Шторм выгнал всех пассажиров из кают-компании, а на обед пришли только мы и мистер Флит.

— О! Вы, кажется, настоящие моряки! — весело воскликнул он.

— А вы не боитесь качки, мистер Флит?

— Мой отец и все братья — моряки, и я горжусь такой наследственностью!.. И, кроме того, это мой семидесятый деловой рейс в эту сумасбродную Америку, и штормов на пути всегда было намного больше, чем штилей.

Флит рассказал нам многое, чего не написано в истории Англии и Америки. Он, как оказалось, недолюбливал американцев и их образ жизни.

— О, Америка — страшная страна! — говорил он. — Вы это поймете, когда близко встретитесь с ней! Будьте там очень осмотрительны и осторожны! Наши торговые моряки в Нью-Йорке, сходя на берег, надевают цивильную одежду, чтобы избежать ненужных конфликтов. Сейчас у нас общее несчастье — война, и мы должны быть терпимы друг к другу.

— Да, но Америка наш союзник! — сказал Николай.

— Америка — деловой союзник. Американским бизнесменам выгодна эта война, она приносит в их карманы несметные доходы. Если они потеряют выгоду, в любую минуту продадут нас с вами, вместе взятых. Америка — страшная страна… — повторил мистер Флит.

— Америку не любите, а семидесятый раз идете ей навстречу? — удивился я.

— Не по любви, уверяю вас. Бизнес — жестокая вещь. Я вынужден путешествовать, иначе мое дело вылетит в трубу… Да, да, не улыбайтесь — капитализм прямо по Марксу!

…Наш караван шел через Атлантику, как говорится, в балласте, потому качка была стремительной и немилосердной. Капитаны беспокоились о топливе. Уголь таял, как снег, а ход был малым.