Рядом с тобой

Из роддома она ушла одна. Ромку взяла на руку, тяжеленную сумку на плечо, а в самой сорок семь килограммов. Остановилась на крыльце, подняла глаза на окна третьего этажа, а там никого. А кому охота наблюдать за матерью-одиночкой? В кармане восемь рублей – все ее богатство. Идти к Клавдии Ивановне? А если она не дежурит? Куда деваться со всем добром? На такси денег нет. И она пошла в Фанинский переулок, в общагу пединститута. Есть же там кто-то, на одну ночь приютят. Одна ночь – это очень много. На углу Мироносицкой и Маяковского в подвальчике купила молоко и сметану, зашла в булочную, на Сумском рынке обзавелась чаем, макаронами и яйцами. Подсолнечное масло в общаге найдется, так что можно сварить макароны и обжарить с яйцами. Сахар тоже найдется, не стоит покупать, иначе сумка будет неподъемной и ее придется тащить по земле.

Дежурная на проходной сказала, что комендант поехала к дочке, что сама она ничего не решает, но сжалилась, пустила, предупредив, что до вечера. Галя покормила Ромку и пошла с ним в институт. Написала заявление на имя ректора, что в связи с рождением ребенка просит дать комнату в общежитии, что муж исчез, в съемной квартире отказали, денег тоже нет.

В общаге есть комнаты, в которых живут семейные пары. В основном непростые пары, детки разных иногородних начальников. Но были еще комнаты, места в которых раздавала сама комендант. Галка положила заявление секретарю на стол и села напротив. Ромка спал у нее на руках.

Секретарь пробежала заявление глазами.

– Приходи завтра, – сказала она и вложила в папку с надписью «На подпись».

Галка выпрямила спину:

– Понимаете, я могу пойти ко второму секретарю обкома Наталье Федоровне Герасимюк, она бы позвонила ректору… – Галя сделала паузу.

Тетка в то время уже ходила словно «кол проглотивши» – Галя однажды увидела, как она садилась в служебную машину. Тетка понятия не имела, где Галя и что с ней.

– Герасимюк? Ну и что? – хмыкнула секретарь, выразительно приподняв бровь.

– Она моя тетя, родная сестра покойной мамы. Вот решила сначала к вам, а если ректор откажет, ну, тогда пойду к ней.

– А почему сейчас к ней не идешь? – Бровь опустилась.

Галка не нашлась что ответить и пожала плечами.

– Приходи завтра, – сказала секретарь и с важным видом уткнулась в бумаги.

Галя вернулась в общагу, одолжила семь рублей у однокурсницы – просила десятку, но у той не было, – и пошла на телеграф. На рубль две копейки настрочила телеграмму: «Салман родился сын хочу назвать Ромой мы ждем тебя пожалуйста приезжай люблю скучаю твоя Галинка». Подумала и заказала трехминутный разговор с Березинской больницей – она должна услышать голос Марковны. Тогда ей станет легче. Марковна была на работе.

– Ой, мальчик? Ромка? В честь твоего деда? Галочка, ты молодец!

– Тетя Марина, я теперь живу в другом месте.

– Давай адрес.

Галя продиктовала.

– Как Салман?

– Он уехал.

– Домой?

– Не знаю.

– Как не знаешь?!

– Тетя Марина, узнайте, пожалуйста, кто мог бы купить дом, а то у меня совсем денег нет.

– Хорошо, узнаю – напишу тебе.

Галя вернулась в общежитие и дала дежурной рубль, чтобы та разрешила переночевать. Однокурсница, к которой ее определили, поворчала, что ей утром на работу – она на каникулах подрабатывала почтальоном, а ребенок не будет давать спать. Ромка ночью не плакал, и утром однокурсница сказала, что может еще остаться, если дежурная разрешит.

Утром Галя пошла в ректорат. На ее заявлении, в углу, было написано красным – «Отказать». Она перепеленала Ромку в коридоре института и поплелась в общагу. Она не знала, что делать дальше. Не понимала, почему все так складывается, черт возьми!

– Когда комендант вернется? – спросила Галя у дежурной.

– Она уже здесь, только приехала.

Слушая Галю, комендант сокрушенно качала головой, а потом сказала:

– Тридцать рублей в месяц – жить будешь с еще одной мамой-одиночкой. Белье в комнате не сушить, электрическую печку не включать.

– Согласна, – радостно выпалила Галя. – Но у меня пока нет денег.

– А когда будут?

– На той неделе, – соврала Галка.

– Хорошо, тогда и заплатишь. Но потом будешь платить вперед. Бедненький! – Комендант всплеснула руками над свертком из одеяла, завязанным голубыми капроновыми лентами. – Как же его зовут?

– Рома.

– А чего Рома?

– В честь прадеда.

Комендант показала ей комнату – мама-одиночка читала, а годовалая девочка спала в коляске.