Рядом с тобой

– У вас ничего не выйдет! Он вернется ко мне! Вот увидите! Он любит меня! – кричала она.

Слова отражались от стен и поднимались вверх. Гость уже был далеко. Гулко хлопнула металлическая дверь подъезда, но Галка продолжала идти вниз. Молча. Потому что из-за боли внизу живота хватало сил только на то, чтобы двигаться.

– За что вы так меня ненавидите? – спросила она металлическую дверь, постояла в недоумении и вызвала лифт.

Вернувшись в квартиру, она потянулась к телефону, но тощая рука хозяйки остановила ее.

– Куда собираешься звонить?

– По городу.

– В милицию?

– Нет, в общежитие.

– Только попробуй позвонить в милицию, – процедила хозяйка и отошла в сторонку, сверля Галю злобными глазками.

Галя набрала номер общежития строительного института:

– Здравствуйте. Пожалуйста, позовите Хасана из триста второй комнаты, это очень важно.

– Галя, это ты?

– Клавдия Ивановна?

– Да. Детка, что случилось?

– Не знаю. Я пришла домой, а Салмана нет.

– Да придет он, твой Салманчик, не волнуйся! Он у тебя хороший…

– Вы можете позвать Хасана?

– А его нет, он давно ушел с какими-то родственниками.

У Гали перехватило дыхание:

– Клавдия Ивановна, а среди родственников нет такого высокого, лысого, в джинсовом костюме?

– Лысый в джинсовом костюме? Есть. А второй полный такой, чернявый, в очках.

– Спасибо.

– Да не за что. Как ты, когда тебе рожать?

– Через четыре недели.

– Ну, дай-то бог!

– Спасибо…

Галя положила трубку. Входная дверь открылась, и вошел муж хозяйки. Галя поздоровалась и пошла к себе. Внизу живота заболело уж очень сильно. Она села на стул и вдруг заметила, что в комнате стало пусто. В книжном шкафу не стояли книги Салмана. Открыла платяной шкаф – а там нет его вещей. Осталась одна гитара. Она почему-то подумала об удочках и выглянула на балкон – удочки были на месте.

Галка схватилась одной рукой за косяк балконной двери, другой – за живот, охнула и сползла на пол. Тут же в проеме нарисовалась хозяйка.

Нервное, рано постаревшее, истощенное тревогами и изнуренное поисками простого женского счастья лицо слесаря тракторостроительного завода вытянулось – наверняка она представила себе, как Галя родит ребенка в ее квартире, а потом докажет, что живет тут больше шести месяцев. И, в соответствии с законом, будет претендовать на шестнадцать целых и четыре десятых квадратных метра на себя и ребенка. Тараща на Галю бесцветные глаза, хозяйка завизжала:

– Паша! Ко мне! Она рожать надумала!

В дверях возник Паша, живущий «в прыймах», потому как квартиру эту заработала супруга. Галя действительно надумала рожать – бордовый палас под ней был мокрым. Ее трусики тоже… Она виновато посмотрела на хозяйку и, опираясь на руки, передвинулась на сухое место. И снова под ней намокло. Она встала, и околоплодные воды потекли по ногам, расползаясь по паласу огромным пятном. Она не хочет этого, не хочет рожать сейчас! Сейчас это невозможно, она не готова. Ощущение собственной беспомощности разрывало мозг – она не могла это остановить! Галя не принадлежит себе, она во власти маленького существа, которое хочет выбраться из нее. Оно подало сигнал, и с этим надо что-то делать! Боль внизу живота становилась нестерпимой.

– Вызовите скорую, – попросила она, хватаясь за стену.

Паша метнулся в коридор.

– Ты куда, дурак! А ну назад! Помоги мне!

Хозяйка бросилась к шкафу и вытащила из него Галкину дорожную сумку.

– Держи! – приказала она мужу, а сама стала запихивать в сумку Галины вещи.

– Что вы делаете?! Вызовите скорую! – закричала Галя.

Хозяйка ее не слушала. Паша держал сумку, а она бросала в нее все подряд. Когда в сумку уже не лезла даже тетрадь, хозяйка вытащила из нее пододеяльник, побежала в кухню, потарахтела посудой, слила то, что в ней было, в унитаз и вернулась с пустыми Галкиными кастрюлями и сковородой.

– Борщ я вылила, – доложила она и сунула все это в пододеяльник. По пододеяльнику пошли бордовые пятна. Туда же, ни во что не заворачивая, она сбросила тарелки, чашки, ложки и прочую мелочь: ручки, калькулятор, Галкины кремы, стеклянный флакончик шампуня «Хвойный».

– Неси к лифту, – скомандовала она, наскоро завязав узлом края пододеяльника. Затем поправила на затылке скудный пучок волос, стянутый черной резинкой.

Гремя содержимым, Паша выволок узел на площадку. Туда же перекочевала сумка.

– А теперь ее, – хозяйка подошла к Гале.

Из-за тянущей боли в спине Галя уже едва стояла на ногах и жалостливо смотрела на людей, от которых сейчас зависела жизнь ее и ребенка.

– Пожалуйста, вызовите скорую, мне плохо, – одними губами сказала она.

Каждое слово больно отдавалось внизу живота.

– Давай, быстро. Бери ее под руки, – прошипела хозяйка, хватая Галю выше локтя.

Ее ладони оказались холодными и влажными. Галя вскрикнула и заплакала.

– Не трогайте меня!

– Тащи ее на улицу!

– Может, скорую вызовем? – неуверенно спросил Паша.