Рядом с тобой

Устроившись поудобнее (насколько это вообще возможно на больничном кресле), я раскрываю свой ноут и какое-то время, бессмысленно лазаю по сети. Пока смотрю фильм, смысла которого не понимаю, звонит Макс. У них с Лив еще зимой открылся зал по кендо в Брукине. Мы с Мадлен не смогли поехать из-за экзаменов. Но Макс заснял каждую деталь их совместного труда, и я до ужаса гордился своим кузеном. Он был таким безбашенным, когда мы были детьми. Стыдно признаться, но порой я думал, что он всю жизнь будет заниматься ерундой и никогда по-настоящему не повзрослеет. Но эти мысли так и остались при мне.

Макс – замечательный человек и брат. Наши матери оказались не такими похожими, какими мы думали. И сейчас я все больше убеждаюсь в этом.

Макс заверяет меня, что они скоро приедут в Бостон, чтобы просто быть рядом со мной и Ханной. Мне бы этого тоже хотелось. Но Макс в любом бы случае приехал. В Салеме растет его сын.

В очередной раз заходит и выходит медсестра, а я продолжаю сидеть и смотреть в ноутбук. Картинки начинают сливаться. Так не годится. Я захлопываю крышку компьютера и снова смотрю на папу. Что же с ним случилось? С этим сильным, с виду здоровым и властным мужчиной. Я и представить себе не мог, что увижу его таким уязвимым.

Можно сколько угодно задавать бессмысленные вопросы. Но не на все можно найти ответы. Он болен… просто, потому что так бывает. Просто такое случается. Глупо травить себя байками и винить кого-то в чем-то.

Мой взгляд останавливается на сумке, из которой торчат распечатанные листки моей рукописи. Я еще не закончил. Я вообще не знал, {что} буду писать дальше. Историю любви? Мне кажется это слишком. Хотя я не боюсь банальности. Мне просто хочется писать, и я это делаю.

Люси оказалась первой, кому я это показал. И сначала не пожалел. Не потому, что она предложила мне помощь. А потому, что она была поражена. Ей понравилось. А я был горд собой, как первоклассник, впервые получивший отличную отметку. Теперь же я сомневаюсь в этом. В том, что пишу. Не в нас, а в том {как} я это подаю. Ведь могло быть, что все слова Люси оказались ложью.

Стряхнув с себя остатки сна, я выпиваю за раз половину бутылки коки и достаю свою рукопись. Я обещал Мадлен, что покажу ей это. И я покажу.

РУКОПИСЬ СТАЙЛЗА

ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА

Среди невыносимого гвалта своих одноклассников, я услышал яростный вопль мистера Саливана.

– По местам! – Наш математик, который внешне очень напоминал шпица, угрюмо оглядел класс. Его грязные рыжие волосы подпрыгивали каждый раз на его голове, когда он писал на доске.

Раздались смешки. Стивен Прайс повернулся ко мне.

– Зачем он снова пишет свое имя?

Я пожал плечами.

– Может он думает, что мы забыли?

Стив фыркнул и скорчил рожицу, изображая хмурого мистера Саливана. Я прикрыл рот ладонью и едва сдержал громкий смех.

– Мадлен, входи. – Преподаватель подошел к двери и приоткрыл ее для кого-то.

Стив и я, да и все вытянули головы, чтобы увидеть, кто же юркнул в класс мимо него. Девочка такая маленькая, что я сначала подумал, что ошиблись классом. Младшая школа была на другой улице.

Какое интересное имя и гордая фамилия. Стив даже присвистнул. Я же замер, наблюдая за ней. На ней было длинное темно-синее платье и сапоги, достающие ей почти до колен. Волосы этой девочки были такими длинными, что казалось, будто она надела сверху на платье какую-то шаль. Длинные, местами волнистые темно-русые пряди струились по ее плечам. Было заметно, что у нее была какая-то прическа. Но слегка съехавшая набок резинка для волос не смогла удержать всю эту волну.

– Это наша новая ученица, – объявил мистер Саливан. – Мадлен Ланкастер.

Мне показалась она такой нереальной и красивой. Да она такой и была.

– Расскажи что-нибудь о себе, Мадлен, – попросил мистер Саливан. – Всего несколько слов, и мы начнем.

Терпеть не могу, когда новенькие проходят через это. Не то чтобы у нас так много новеньких, но меня всегда бесила эта процедура: стоять перед незнакомыми людьми и рассказывать о себе. Хотя я сам через это никогда не проходил, но мне казалось это глупым.

Девочка подняла глаза. Я ни разу не видел таких синих глаз.

– Меня зовут Мадлен Ланкастер, – тихо сказала она. Ее голос оказался по-детски нежным с какой-то хрипотцой. – Я приехала в Салем из Лондона.

Так вот почему она так говорила? Этот акцент. Я и не заметил его сразу. Стив снова повернул голову в мою сторону и подмигнул. Я понятия не имел, что это значит. Но я не обратил внимания на своего лучшего друга. Я не сводил глаз с Мадлен.

Она больше ничего не сказала, только прикусила губу и бросила быстрый взгляд на мистера Саливана. Мне хотелось крикнуть: «Ну хватит уже! Пусть она сядет за парту».

Мистер Саливан, похоже, пожалел ее и указал на свободную парту, которая находилась позади меня.

– Хорошо. Надеюсь, тебе у нас понравится, Мадлен. Присаживайся.

Она прошла мимо, прижимая учебник к груди, и все провожали ее взглядами. Это будет длиться довольно долго. Не представляю, каково быть новенькой.