Рядовой свидетель эпохи.

Основной лейтмотив книги все же такой: без развенчания личности Сталина перестройка, переход к рынку невозможен. (А уж сколько до этого развенчивали — развенчивали «культ личности Сталина», оказывается, так и не развенчали?). Фалинская антисталинская лексика и логика выглядят так: «При Сталине... Позитивный капитал Октября был пущен на ветер. Военный коммунизм довели до степени единоличной тирании» (Квоенному коммунизму, заметим, Сталин, кажется, не имел никакого отношения). «Пример Советского Союза осядет во всех хрестоматиях, может быть, как самая показательная иллюстрация к безыскусной аксиоме — от великого до смешного нас отделяет полшага». Это победы Советской России, Советского Союза над своими врагами в 1918 — 20-х годах и в годы Великой Отечественной войны, над голодом и холодом кажутся Фалину как «от великого до смешного?» Поразительно. Листаем Фалина дальше... читаем: «После реформ Петра I, заложившего основу тоталитарной государственности, украсть у государства для многих людей — от крепостного до губернатора — стало делом доблести. Сталин, строя не по Марксу, а по Петру нынешнюю государственность, постоянно принуждал народ ловчить...». Опять тут у Фалина извращение истины ради красного словца, мошенничество, обман государства, за расхищения при Сталине наказывали очень сурово. Помните, как те же оголтелые перестройщики вопили: «сажали за сбор колосков!». Хотя тогда сажали не за сбор колосков, а за стрижку колосков на созревшем колхозном поле под видом сбора колосков. Это сейчас лафа всем жуликам и казнокрадам... Читаем, однако, дальше: «К 1925 - 1926 годам Сталин, коварно и умело сталкивавший Троцкого, Преображенского, Зиновьева, Каменева с Бухариным, Рыковым, Пятаковым, Дзержинским, присвоил фактически непререкаемую власть и обратил её первым делом на демонтаж ключевых звеньев из политэкономичес- кого наследства Ленина. Смертельный удар пришелся по НЭП У'» Тут по Фалину получается, что Троцкий и все другие перечисленные были дурачками. Как бы не так. Дело было в том, что Сталина тогда поддерживало подавляющее большинство и партии, и народа. Нынешняя реставрация НЭПа наглядное тому подтверждение. И еще про НЭП у Фалина: «... не случайно отмене непа (так в оригинале — строчными буквами) сопутствовала отмена также «сухого закона», введенного Николаем Н с началом Первой мировой войны. Этот закон, устоявший в годы гражданской войны и борьбы с иностранной интервенцией, пал по инициативе Сталина, который бил дуплетом по двум целям: пьянство гасило политическую активность и пополняло казну шальными рублями». То-ли безнадежный теоретик этот Фалин, то-ли прикидывается таковым? Ба, да ведь, он же, наверное, один из главных инициаторов сухого закона при Горбачеве!

Приходится напоминать Фалину о том, что ни один «сухой закон» не сработал нигде и никогда. Просто при таком законе бесконтрольно наживались самогонщики и всегда активно поддерживали этот закон. Сталин это хорошо знал, среди простого народа пожил многие годы. Он вырвал тогда большие деньги у спекулянтов и направил их в казну государству, то есть, в общественную казну. Это не могли не понимать ни Фалин, ни Горбачев, ни Яковлев, ни все другие, протащившие сухой закон при Горбачеве. Тогда многим стало ясно, мне в том числе, что этот закон — вражеский удар по экономике Советского Союза. Однако разговоры об этом на партийных и иных собраниях ни к чему не приводили.

Про экономику у Фалина много еще сказано всякой несуразицы, не перечесть здесь. Нельзя пройти мимо его перлов другого плана. Пишет он на странице 61:

«Протяжная песня сталинизма — презумпция виновности советского человека... Он виноват всегда и везде...» Как и все вышеприведенное, этот выкрик — безответственное словоблудие, подобное многократно опровергалось. Вот самый свежий конкретный козырь из статьи М.В. Малинина «Генерал Григоренко» в № 5 «Дуэли» за 4.02.03г. Автор статьи пишет: «Добиваясь пресечения злоупотреблений властью сотрудниками запорожской следственной тюрьмы НКВД, куда случайно угодил его брат Иван, П. Григоренко дошел до Прокурора СССР А.Я. Вышинского. Дело было в 1938 году... На приеме А.Я. Вышинский, «приветливо улыбнувшись, сказал:

Вы не торопитесь, майор, у нас с Вами времени достаточно. Рассказывайте спокойно»... «С чувством горячей признательности и глубокого уважения, — пишет Петр Григоренко, — уходил я от этого человека,.. Нарушители были наказаны.»