Рибуф хаби

Небо — песочное дно акварели,
Бездноверчения тёмная блажь,
Бледный плафон, мошкары ударенье,
В нём удивления жёлтый стекляш,
До пазух песочных у каждого камня,
До веры багряному меху лучей,
Со всей непреложной жадностью канем
В смежность твою, — с неожиданным чем?
Досердные боли, и дородовые
Схватки мерцающих ламп, разве я
Ваше сиянье из мира не выел,
Или своим его не заменял?
Но не сейчас, не сегодня — одежды,
В ночь, когда и тишина на замке, —
Всё повторится, всё сбудется, аж до
Встречи меня неожиданным кем?

22.08.09

СОБОР

Не волынки циррозные махи,
Не оранжевый флейты кистень,
А голодные, злые собаки
И холодная Ваша постель
Привели мою душу на север,
Научили добро пропивать.
На гранёном космическом зеве
Помещалась моя кровать.
Я уверенно выбросил сушу,
Будто серый, затасканный флаг.
Ненадёжные кованы души
На моих проливных куполах.
Осторожная синь над каналом
Облетала, как бабушкин плед…
То проклятье меня охраняло
То спасенье, пока его нет.

2.3.08 Амстердам

«На ногах восторженных, коротких…»

На ногах восторженных, коротких
И куриных, если бы могла,
В километре от Белогородки
Ходит мгла. Ты слышишь, ходит мгла?
У озёр выкалывает блики,
Режет свет вблизи от фонаря,
Ствол берёт и, ласковей стволихи,
Обнимает, слов не говоря.
Обнимает, будто бы не это
Ты везде, а зрения ушат
Выплеснулся в чёрные предметы,
И они трещат его, трещат.

31.01.09 Париж

«Ставни. Это ставни. Но кажется…»

Ставни. Это ставни. Но кажется —
Брови. Всё чаще кажется — брови.
Чуть ниже, чем я хожу: не следы — кашица,
Голову подниму — глаза коровьи
Падают вниз. Падают вниз.
Некто, оказавшийся старичком,
Говорит: «Посторонись», —
И ловит их самодельным сачком.
Он это я. Он строг. Он Единица
Он мне, перепуганному, снится.
На дереве ангел. Ставни открыты
Спящий идёт во двор. Говорит: «Слазь».
Видит корыто.
В корыте — коровий глаз.
Ангел слазит с дерева. Оглядывается,
Закуривает сигарету.
Брови отделяются от его лица
И улетают, покачиваясь при этом.

7.03.09 Париж

ДВА ЕВРЕЯ-МЯСНИКА