Рибуф хаби

Долго шлялись по болоту
Два еврея-мясника
От второго пахло потом,
А от первого никак.
Одного любила Глаша,
А второй курил табак.
И, казалось, — это лажа,
Что один еврей не пах.
А ещё, казалось, если
Попадётся им кабан,
То они его, хоть тресни,
Забодают. Черепа
Их восторженно блестели,
Каждый что-то говорил,
И стояли все растенья
Наподобие перил.
И стоял на небе месяц
Басурманский, удалой,
А его пилила местность
Любования пилой.
Вдруг один: «Христос Воскреси».
Вдруг: «Воистину», — второй,
И болото, в интересе,
Каждой замерло дырой.
И взошло из дыр сиянье
Месяц — меркнет, жабы — в крик,
Прибегают поселяне.
Впереди у них старик.
Тычут колья, вилы, сабли,
Брызжут калы и мочу,
Не красивые ни капли,
И не добрые ничуть.
Говорит старик: «Я вижу».
«Видит. Видит», — вторит хор.
И табак у них из вишен,
И зазубренный багор.

1.02.09 Париж

ЗИНА ВОЗВРАЩАЕТСЯ

Ездит в лимузине Зина
В розовых колготках, на заднем сиденьи.
Изредка выходит из лимузина.
Увидев животное или растенье,
Подходит, нюхает и говорит:
«Невообразимо».
Водителю хочется в туалет,
Ему тридцать семь лет,
Он во фраке, у него на правой
Руке не хватает мизинца.
Когда Зина выходит, он достаёт бутерброд,
Вздыхает и думает: «Какая отрава».
Прячет обратно в пакет. Злится.
Набирает, не глядя, номер
Попадает домой. Трубку берёт сын.
Сын говорит: «Папа?» папа отвечает: «Я помер».
Сын, немного подумав:
«Мама просила купить кефира и колбасы».
Зина возвращается в машину, но не одна,
С ней небольшая лошадь.

25.03.09 Париж

НЕВЕСОМОСТЬ

Входит небольшая бабушка.
Небольшой её муж рядом.
Садятся. Вздыхают. Снимают шубки.
Обсуждают покупки.
Гомонят и гомонят.
Жуют клубники. Пустая бутылка вина
Стоит между ними. Она
Абсолютно белая. Над
Бутылкой мадам размахивает вилкой.
На вилке тунец.
Тунец думает: «Я пропал».
Она: «Обмакнуть бы в соус».
У остальных черепа
Улыбаются. Это невесомость.
Парят предметы различные,
Например, помада,
Зеркальце, телефоны,
А в опасной близости от плафона —
Бабочка.
Входит небольшая бабушка.
Небольшой её муж рядом.
Садятся. Вздыхают. Снимают шубки.
Обсуждают покупки.

14.02.09 Париж

«Нагроможденье взмаха на кровать…»

Нагроможденье взмаха на кровать,
Ужаленное острым приближеньем,
Нас до утра возьмёт погоревать
О том, что мы — до умопомраченья.
Нас голодать извне меридиан
Приученный — невидим, несуществен.
И комната, где выучен диван,
Из тонких линий меди или жести.
Как это наше — слёзы. Полведра.
Забавы взмаха — складки покрывала
Шли до утра. И что-то горевало
Нас до утра. До самого утра.

4.06.10

«Побудьте, Юленька, мне другом и женой…»