Рибуф хаби

Побудьте, Юленька, мне другом и женой,
И станет мир, с какой-нибудь, но стати
Со что-нибудь совсем величиной
Огромное, и мы в аэростате
Ах, полетим, конечно, полетим
Так далеко, что дальче не бывает,
Где что ни день, то сразу Валентин,
А что ни клумба — мигом поливают.
Мы станем коз пасти для молока,
Спасём собак от злого Баскервиля
И жук-вредитель будет великан,
Затем, чтоб мы легко его ловили.

1.02.09 Париж

«Пять свечей: четыре синих…»

Пять свечей: четыре синих
И одна на толстой ножке
Две мечети возносили.
На столе лежали крошки.
Я зачем-то подмечал,
Как зазубрены площадки,
Там, где пятая свеча.
Как зазубрены и шатки.
Полумесяц восходил,
Год две тысячи десятый
Был как будто впереди,
Но оказывалось — сзади.
Много берега. Лошадки.
Тёплый свитер и сапожки.
Две мечети, три перчатки,
Пепел на столе и крошки.

19.04.09 Казань

К БРИДХИД

Всей высоты не вынеся венка,
У кромки мая крылышками машет
Судьба, неподражаемо тонка,
И так легка, что кажется — не наша.
Подолы платьев чёрных подобрав,
Садится в лодку бархатную. Верь же:
Ей не Харон, а благородный граф
Простую сумочку и туфельки подержит.
Возьмёт под локоть хрупкий, и слегка
За талию воздушную обхватит,
И ничего не чувствует рука,
Лишь тонкий крой податливого платья.

23.05.09 Венеция

«Одетый арлекином, таким, что часто…»

Одетый арлекином, таким, что часто
На джокерах изображают,
Посередине площади, где булочки крошатся
С приятным, постоянным хрустом,
Он метких птиц подвержен урожаю,
Вдыхает носом, выдыхает бюстом,
И долго там, задумчиво сидит. Всегда один,
Всегда с тряпичной сумкой
К нему подходит мальчик. Из груди
Торчит штырь. Второй, чуть длинней, в руке.
Мальчик говорит «засунь-ка
Его в себя, старик». На старике
Костюм арлекина, тапки на два размера больше.
У мальчика идёт кровь носом.
Рядом стоит официантка из Польши
Она думает «не соглашайся» и нервно теребит косы.

5–6.03.09 Париж

А. ПЕТРОВ