Ричард Лаймон. Ночь в тоскливом октябре

Как ни поразительно, даже потеряв руку он не потерял стояка. По крайней мере, пока Кейси не взмахнула мечом.

Рэнди завизжал.

Затем он лишился чувств, и тишина показалась нам непривычной.

Киркус, Эйлин и я глядели на Кейси, а та направилась прямиком к Эйлин. На ее спине, темной от теней, не видно было ни крови, ни ран.

— Я думал, он застрелил тебя, — сказал я ей срывающимся голосом.

Она, не глядя на меня, ответила:

— Промазал.

Затем она встала перед Эйлин, отступила и обеими руками занесла катану. Лезвие разрубило цепочку наручников и звякнуло о столбик. Левая рука Эйлин шлепнула по боку.

Пока Эйлин покачивалась на ногах (ее правая рука все еще была поднята и прикована), Киркус подошел к ней.

— Осторожней со свечками, — предупредил я его. — Одеяло пропитано керосином.

— Хорошо, — только и ответил он. Затем извлек дротики из тела Эйлин. Каждый раз та вздрагивала и морщилась.

После того, как дротики упали на одеяло, Киркус обнял ее. Затем Кейси разрубила цепочку других наручников. Правая рука Эйлин упала. Сама Эйлин чуть не рухнула, но Киркус поддержал ее. Цепляясь друг за друга и шатаясь, они сошли с одеяла. Киркус мягко уложил Эйлин на пол.

Кейси уже положила меч. Она ползала на четвереньках, задувая свечи. По мере того, как она это делала, комната постепенно погружалась во тьму.

Киркус подошел ко мне.

— Что с ногой? — спросил он.

— Прострелена.

— Я слышал пальбу, — сказал он.

— Потому и пришел?

— Скажем так, это ускорило мое решение.

— Рад, что ты к нам присоединился, — сказал я. — Спасибо.

— Это меньшее, что я мог сделать, старина. Правда, похоже на то, что я прибыл чуть позже, чем в самый раз.

— Ты все правильно сделал, Руди.

Он присел подле меня и двумя руками ощупал мое бедро. Пару раз его рука задевала мои гениталии. Уверен, совершенно случайно.

— Я не могу найти выход раны, — сказал он.

— Должно быть, пуля засела в кости.

— В твоей кости, — ответил он, и я почти приготовился услышать какую-нибудь остроту. Но он не выдал ни одной. Вместо этого он вынул из кармана сложенный носовой платок.

— Не беспокойся, он чистый. — Он прижал его к дыре на моем бедре. — Подержи его там, — сказал он. — Я обмотаю свой ремень…

— Помогите, — пробормотал Рэнди. — Помогите мне. Пожалуйста.

В тусклом свете я увидел, как он поднял голову.

— Еще не сдох? — спросил Киркус. — Дадим ему время.

— Пожалуйста, — снова пробормотал Рэнди.

— Я ему помогу, — предложила Кейси.

Она прохромала к нему, держа в каждой руке по зажженной свече. Комната позади нее была погружена в темноту. Очевидно, это были последние горящие свечи.

Голая и окровавленная, в свете свечей Кейси выглядела юной дикаркой, исполняющей отведенную ей роль в каком-то языческом ритуале.

Она остановилась перед Рэнди и поглядела на него сверху вниз.

— Надо бы остановить кровотечение, — сказала она мягким, хриплым голосом.

— Пускай подыхает, — сказала Эйлин.

— Согласен, — присоединился Киркус.

— Я обязана сделать все, что смогу, — сказала Кейси. Она опустилась на колени возле истекающего кровью запястья Рэнди, но не очень далеко от меня. В дрожащем свете я увидел сперму, стекающую вместе с кровью по ее бедрам. — Эти раны нужно прижечь, — сказала она. — Давайте поглядим, как справятся с этим свечи.

Эйлин тихо захихикала.

— Недурно, — сказал Киркус.

А затем по всему помещению разнеслись вопли Рэнди. И дикая вонь.

Глава семьдесят вторая

Позже мы зажгли больше свечей. Действовали мы осторожно, держа их подальше от одеяла.

Киркус использовал свой ремень, чтобы закрепить носовой платок на моей ране. Я не жаловался, когда ему пару раз удалось прикоснуться ко мне; как-никак, он спас наши шкуры.

Пока мы с Кейси напяливали одежду, Киркус помчался вниз. Вернулся он через несколько минут с платьем Эйлин. Спустя какое-то время мы все трое были одеты и готовы идти.

Я положил пистолет Рэнди в карман, решив, что могу сказать властям (благо врачи обязаны сообщать об огнестрельных ранениях), что это мое оружие, и я случайно выстрелил себе в ногу. Может и проканать, если, конечно, царапина от первой пули Рэнди на моем боку не загноится — два огнестрельных ранения объяснить будет потруднее.

— Полагаю, это все, — сказал я.

— А с этим всем что делать? — спросила Эйлин. — С местом преступления?

— Просто скажем правду, — предложил Киркус. — Эйлин была похищена ужасным человеком, подверглась жестокому обращению, и мы пришли на помощь. Voilà. Все это было вполне оправданно.

— Есть одна загвоздка, — сказала Кейси.

— А именно?..

— Фига с два, — отвечала она. — Если вы попытаетесь вмешать в это копов, я уйду. Они не будут выяснять, что случилось со мной этой ночью. Или что я сделала с ним. Или кто я. Или что угодно.

— Я с Кейси, — сказала Эйлин. — Не будь даже права, я бы все равно ее поддержала. Она чуть не погибла за меня. Но этот ублюдок… то, что он делал с нами… я не хочу рассказывать об этом копам или чтобы это показали в новостях и раструбили на весь студгородок.

— Я и сам не очень к этому стремлюсь, — согласился Киркус. — В конце концов, я тот парень, что отрубил ему руку.