Риф

– Не только об искусстве. Попробуй мыслить шире. Она об объектах, которые не имеют никакой ценности, кроме символической, ритуальной. Об объектах, которые обрели ценность исключительно благодаря связанным с ними историям, стали чем-то большим. Взгляни еще раз на тополь. Он был просто деревом, а потом превратился в символ. Как и вороны в Тауэре когда-то были просто птицами, а теперь у них есть личный слуга-человек, который режет им крылья. Попробуй ответить на вопрос: в какой момент простое дерево обретает символическую ценность и почему это происходит? Я думаю, тебе поможет небольшое полевое исследование: попробуй найти хотя бы пару таких объектов в Миссури. Ищи объекты, чья символическая добавочная стоимость давно превысила стоимость фактическую. Найди их и попытайся понять, почему это произошло. В какой момент символ и ритуал вытесняют реальность и подчиняют ее себе?

* * *

Слушая Гарина, Ли первым делом вспомнила о шести колоннах на Восьмой улице, о которых ей рассказал Адам во время ее первого приезда. Эти колонны – чистый символ, они ничего не подпирают; ну или – подпирают память о сгоревшем когда-то здании. Ли выяснила, что в США есть еще несколько таких стихийных арт-объектов-погорельцев. Например, в Теннесси, недалеко от городка Одесса, есть чугунная винтовая лестница, которая уцелела после того, как сгорел дотла дом одного известного поэта; вместе с домом сгорели все – сам поэт, его жена и двое детей, а лестница осталась невредима и до сих пор стоит, наполненная символическим весом трагедии, и остается местом поклонения и паломничества для всех любителей поэзии; поклонники сгоревшего поэта приезжают на место ради ритуала – взобраться на лестницу и, стоя на самой верхней ступеньке, продекламировать любимое стихотворение из его посмертного сборника.

Или еще одна похожая история – сгоревшая типография в городе Тусон, штат Огайо. Во время пожара температура горения была такой, что стальные конструкции между этажами оплавились, провалились в подвал и там образовали нечто похожее на сюрреалистичную фигуру человека, склонившегося под тяжелым весом, словно бы слепленного из стали. Пожарные обнаружили ее, когда разбирали завалы. Фотографии попали в местные газеты – и «найденная скульптура» быстро стала местной достопримечательностью – жутковатой приманкой для туристов. Город Тусон был маленький, скромный, всего 12 тысяч человек, и до пожара все путеводители о нем упоминали вскользь, мол, есть там типография, известная исключительно тем, что в ней однажды напечатали огромный тираж Библий для всего штата и умудрились сделать ошибку прямо на обложке: «Бублия» (в оригинале Buble – А.П.). После пожара все изменилось – теперь город называли родиной «скульптуры, созданной пожаром», и в каждом путеводителе историю появления описывали как невероятный случай почти божественного вмешательства; атеисты, впрочем, шутили, что это бог обиделся на сотрудников типографии и покарал их за досадную ошибку на обложке своей книги.

Еще один важный для исследования арт-объект ей собирался показать лично Гарин.

– Ты завтра как – свободна? – спросил он, когда она принесла очередной черновик главы о ритуалах. Ли кивнула. – Замечательно. Слышала когда-нибудь о Джозефе Ма? Ну вот, завтра съездим, покажу. Тебе понравится, это нечто!

Следующим утром он подобрал ее на своем «Шевроле» и повез куда-то на юг по шоссе 63, мимо полей, засеянных кукурузой. В пути он говорил без остановки, с каким-то детским энтузиазмом рассказывал о месте, в которое они направлялись: