РИФ («Русская» Индивидуальная Философия). Диалоги с Царством Божьим

Ты цитировал Вейнингера, где он прекрасно указал на сущность еврейства, как на создателей и творцов всех видов химер за последние 2000 лет. Вы – два огромных народа-мечтателя, которые встретились на одной шестой части суши. Чисто мужское и чисто женское начала ищут друг друга, находят и… бьются смертным боем за господство друг над другом уже на протяжении 1000 лет. Солженицын неправ. Вы не 200 лет вместе. Вы порознь уже 1000 лет. У вас есть последний шанс к примирению и сотворению чуда. Русские уже давно поняли, что нигде и никому они в мире не нужны. Российские евреи это начинают понимать про себя только сейчас. Отсюда и повальное их возвращение назад в Россию.

Я ответил на твой вопрос?

– Да! Спасибо! Теперь вернемся к христианству.

Глава пятнадцатая

– В принципе, основные причины победы христианства мы с тобой уже рассмотрели. Давай теперь рассмотрим технику разрушения империй. Вам это тоже пригодится.

Основная техника – это увод от насущных проблем, от сегодня, от земного.

Философия была слишком земна и, соответственно, права. Предлагаемая ею награда требовала больших усилий и была недостаточно осязаема. Нередко в течение жизни человек делается плохим и бывает хорошим только когда мечтает. Бедные, необразованные были лишены возможности подойти близко к философии и оставались, в сущности, практически без религии, без надежды. Раб Эзоп, скорее исключение, чем правило.

Человеку бедному необходимы обольщения и надежды, чтобы он исполнил то, что должен был сделать из любви к добру. Только ради страха и самообмана этот раб исполняет свой долг. Обычный человек приносит жертвы и проявляет волю к действию только при условии, что ему заплатят. Самоотречение христианина, как Я тебе уже говорило, есть корысть, тонкий расчет: внесение капитала в виду царства Божьего после физической смерти. Он хочет получить от Меня процент где-то на Небе за то, что отказывался от удовольствий жизни, которые Я ему предлагало здесь на Земле.

У разума было и будет всегда немного мучеников. Люди приносят себя в жертву чаще всего только ради своей фанатичной веры. Но фанатично верить можно только в неверное, в нерассудочное. Рассуждению философии подчиняются, но в него не верят.

Вот почему разум не поощряет к действию, а напротив, скорее советует воздержаться.

Никакой большой переворот не совершается в человечестве без предрассудков, без догмата, без определенных убеждений. Сильны только те, кто ошибаются вместе со всеми.

В язычестве заключалась ошибка, которая сильно вредила ему в глазах народа. Для него добродетель и нравственное чувство тождественны. Христианство их разделило.

Спаситель любит блудного сына, сбежавшую из стада овцу, блудницу, то есть души в сущности добрые, хотя и грешные. Для язычников все грехи равны и все не прощаются. В христианстве же имеются прощения для всех преступлений. Об этом Я тебе тоже говорил ранее.

Христианские зелоты поняли одну истину – чем больше человек нагрешил, тем более он в их власти. И начали прибирать в свои руки власть, воздействуя на разум власть предержащих. Император Константин примет христианство потому, что поверит, что только у христиан есть искупление для отцеубийц.

Еще одна потребность того времени – потребность в общинах и союзах. Они устанавливали между посвященными братскую связь. Создавались общины, где можно было любить друг друга, поддерживать друг друга, следить друг за другом. Создавались братства, открывавшие поле для всякого рода мелких тщеславных происков, безобидного развития детских кружковых честолюбий.

Именно такие кружки, братства, союзы бесов (уже не христианских) расшатывали империю российцев. Именно такие надо создавать сейчас русским, но не для расшатывания Империи, а для того, чтобы достойно жить на ее территории. Русские не могут развалить Империю, ибо их подавляющее большинство. Империи разваливают обнаглевшие и разбогатевшие нацменьшинства. Крушение Рима началось из одного его городских районов: Затибрья.

– Почему эти кружки привлекали к себе все больше и больше людей того времени?

– Потому что так приятно считать себя как бы маленькой «аристократией истины». Верить, что вместе с небольшим кружком привилегированных существ ты обладаешь сокровищем этой самой истины. Тут и гордость находит себе пищу: еврей, либо какой-нибудь обездоленный римский плебей, пролетарий, сирийский вольноотпущенник, униженные и оскорбленные всеми в глубине души были дерзки, презрительны. Здесь, в секте, никакое оскорбление им не страшно; они гордятся между собою, что они избранны! Эти жалкие кружки и секты более утешают своих членов, чем здравая философия. Множество людей находят счастье в этих бреднях, связывают с ними свою нравственную жизнь. Вся эта абракадабра доставляла религиозное наслаждение, и при желании в ней виделось высокое богословие.