Рифейские горы

— Я зайду ещё, сегодня вечером. Мы можем поговорить ещё, если хочешь.

Поговорить? О чём? Разве кто-то в состоянии понять, что она пережила в свои восемнадцать лет? Разве можно словами выразить всю ту бездну отчаяния и бессилия, разъедающую душу изнутри?

Не ненависть к другим, а жалость к самой себе вытеснила вдруг все другие чувства. Никому никогда ничего плохого не желала, жила, как все, за что же такое?! Одна на весь мир осталась! Даже пожаловаться некому…

Первая слеза покатилась вниз, оставляя на щеке горячую дорожку, но поднимать руку, чтобы стереть, не было ни сил, ни желания.

Пускай! Пускай все видят, как плачет виэлийская царевна, — нет! — последняя виэлийка из рода Тирона. Это впервые настоящие женские слёзы, слёзы слабости и жалости к себе самой.

* * *

— Вы хотели видеть меня, госпожа? — Альвита почтительно склонилась.

— Хотела. — Айна взглянула на управительницу долгим взглядом, не скрывая раздражения ни в голосе, ни в сведённых над переносицей бровях. — Да, хотела… Ведь ты же у нас занимаешься всей прислугой на женской половине Дома?

— Да, госпожа. Но эти обязанности…

— Мне нужна новая служанка! — Айна не дослушала её, перебила на полуслове. Альвита только чуть бровью повела. Все девушки говорят, госпожа в последнее время сердита не в меру, да и сегодняшний день — не исключение. Конечно, очередная размолвка с господином Лидасом — это все знают.

— В мои обязанности не входит покупка новых рабынь. — Альвита держалась ровно, с достоинством, но и без заносчивости. Она, как никто другой знала, как вести себя с каждым из господ. Кэйдар бы, вот, например, даже взгляда на себя прямого не позволил. Лидас, тот вообще и приказы отдаёт таким тоном, будто об одолжении просит. А госпожа Айна особого подхода требует. У неё всё от настроения зависит. Бывает так, что из-за пустяка какого-нибудь раскричится, а в другой раз может ни с того ни с сего подарок сделать, как браслет однажды золотой подарила.

Но сегодня, по всем признакам, для неё не лучший день. К обеду не вышла, потребовала еду к себе в комнату, но, видно, ни к чему даже не притронулась. Хотя, нет, яблоко одно надрезано, счищена шкурка до половины.

— Госпожа, может быть, мне позвать Лила? — предложила вдруг Альвита, резко меняя тему.

— Врач? Зачем мне врач? — Айна резко закрыла веер, хрустнув планками, приподнялась и села на ложе, исподлобья глядя на Альвиту. — Что я ему скажу? Что мне всё это, — быстрый взгляд на поднос у прикроватного столика, — ненавистно? Что меня от запаха любимых духов тошнит? Что голова, вот, непонятно от чего кружится? — Потёрла пальцами переносицу и лоб. — А тут ещё Лидас этот… — Подняла глаза на Альвиту. — Я сама могу подобрать себе подходящую девушку. Такую, какая мне самой понравится…

— Вам отобрать тех, кто помоложе и поприятнее лицом?

— Лучше собери всех, кто есть.

— И из прачечной — тоже? — Альвита не сдержала улыбки. Айна кивнула в ответ, а потом добавила:

— И из прачечной, и из купальни, и из кухни — всех по возможности.

— И когда же? — Альвита стойко выдержала такой приказ, — не приказ! — причуду, очередную хозяйскую причуду, подумала про себя: «Их не меньше сотни наберётся. Куда ж их всех? Да ещё от работы отрывать? Нечего! Старух и девчонок сопливых тащить нет смысла. На каких сама укажу, из таких и выбирать придётся. Ещё чего!»

— Лучше прямо сейчас. Да, немедленно! — Айна снова легла, вытянулась на ложе, закинув руки за голову. Про Альвиту уже и забыла.

Их всех собрали на первом этаже, во внутреннем дворике женской половины Дома. Айна даже опешила немного, столько народу вместе ей уже давно не приходилось видеть. И ведь каждая из этих женщин делает свою, незаметную на первый взгляд работу. Чтоб в каждой комнате и в лабиринте коридоров было чисто. Чтоб к обеду было подано огромное разнообразие блюд. Это только крестьянину достаточно куска хлеба и кислого молока.

— Это все? — спросила Айна, откидывая со лба полупрозрачную ткань накидки.

— Да, госпожа, — Альвита солгала без всякого страха: точно знала, никто её слова проверять не возьмётся. — Правда, я не стала трогать наложниц господина Кэйдара. А остальные все тут…

На песчаной площадке, позолоченной послеполуденным солнцем, в молчаливом ожидании толпился не один десяток пёстроодетых женщин. Да что там! Здесь их не меньше полусотни. Попробуй-ка выбери ту, что будет впору: послушной, сообразительной, старательной и, конечно же, не болтливой. Вира, например, о многом знала, многое видела, о бо́льшем догадывалась, но молчала, сама понимала, и предупреждать не нужно.

Айна скользила по лицам быстрым и не очень внимательным взглядом. «А сколько же их таких на рынке? Сотни? Но там-то есть продавец, он покажет и расскажет, на любой запрос, на всякий вкус, по первому же требованию.

Интересно, хоть половина из них понимает, кто здесь перед ними? Моют, стирают, готовят, убирают, топят печи, но сами в большинстве своём даже хозяйки в глаза не видели».

Все они казались похожими друг на друга при мимолётном знакомстве. От обилия лиц аж в глазах зарябило.