Рифматист

– Но я рассуждаю более глобально, – прибавил Фитч. – Джоэл, сынок, ты ведь ходишь в академию в том числе для того, чтобы научиться учиться. Если не приучишь себя делать то, что тебе не по душе, по жизни тебе будет очень тяжело. Как ты собираешься поступать в университет? Как ты планируешь стать выдающимся ученым-рифматистом, если ничего не хочешь делать?

– Честно говоря, я никогда прежде об этом не задумывался.

– Так, может, пришла пора задуматься?

Устроившись поудобнее, Джоэл решил последовать совету профессора. Он только недавно узнал, что существуют университеты, где нерифматистов обучают рифматике. А ведь профессор прав… Вряд ли в университете будут держать студента, который имеет привычку каждый семестр заваливать экзамен по какому-нибудь предмету – а то и не по одному!

От досады на самого себя Джоэл даже скрипнул зубами. Однако прошлого не воротишь. Что ж, ничего не оставалось, кроме как попробовать стать прилежнее в будущем. Если только в этом самом будущем, учитывая последние события, академию Армедиуса не прикроют вовсе!

– А почему вы считаете, что Новая Британния в опасности из-за происшествий со студентами Армедиуса?

– Этот парень, Кэллоуэй, не кто иной, как сын рыцаря-сенатора, – пояснил Хардинг. – Резиденция семейства Кэллоуэй находится в Восточной Каролине, а там, как известно, нет своей рифматической школы. Именно по этой причине всех рифматистов отправляют учиться в Армедиус. Часть населения Восточной Каролины и ряда островов этим обстоятельством недовольна, поскольку за обучение приходится выкладывать немалые деньги. Поддерживать бюджет соседних островов никто не заинтересован. Кроме того, к практике обучения рифматистов под началом острова-конкурента многие относятся с большим недоверием.

Джоэл понимающе кивнул. Все острова независимы друг от друга. Конечно, существуют и общие для всех налоги, взимаемые на содержание рифматистов и федеральных инспекторов, однако Соединенные Острова единой страной не были никогда – по крайней мере, такой, как Ацтекская Федерация в Южной Америке.

– То есть вы хотите сказать, что рыцарь-сенатор может обвинить Новую Британнию в исчезновении своего сына? – спросил Джоэл.

– Учитывая торгово-экономические проблемы между коалициями Северо-Востока и Техаса, мы сидим на бочке с порохом, – кивнул Хардинг. – Черт бы их всех побрал! Ненавижу политику! Лучше уж быть на передовой, чем вот это все!..

Джоэл едва не спросил, что мешает Хардингу отправиться на передовую, но вовремя прикусил язык. Что-то в выражении лица инспектора подсказало ему, что это не самая удачная идея.

– Сдается мне, что исчезновения детей и странные рисунки на местах преступлений – попытка отвлечь внимание… – сокрушенно покачал головой Фитч. – Все это могло быть инсценировано с одной лишь целью – похитить сына влиятельного рыцаря-сенатора. Не удивлюсь, если все это окажется хорошо продуманным политическим ходом.

– Или же это потуги какой-нибудь подпольной организации, желающей создать собственную армию рифматистов. Я своими глазами видел, как идеально начерченная линия запрета останавливает пули и даже пушечные ядра! – высказался Хардинг.

– Гм… – промычал Фитч. – Инспектор, а вы, возможно, не так уж далеки от истины!

– Очень надеюсь, что ошибаюсь, – стукнул по подлокотнику Хардинг. – Мы не можем допустить еще одной гражданской войны! В последний раз мы едва не обрекли себя на погибель.

«Ничего себе!» – воскликнул про себя Джоэл, и по спине его пробежал холодок.

Ему и в голову не приходило, что Армедиус может так влиять на мировую политику. В одно мгновение академия предстала перед ним в ином, гораздо более ярком свете.

Наконец последние недовольные пассажиры покинули вагоны, а второй пружинный барабан встал на место. Через считаные мгновения шестерни оживут, и поезд, цепляясь за стальной зубчатый монорельс, начнет свой подъем в небо. Над головой раздался скрежет металла о металл – машинист задействовал первый двигатель, отпустил стопорный механизм, и поезд тронулся с места.

Сначала состав двигался медленно: натужно щелкали шестерни, в такт подрагивали вагоны. Поезд, взбираясь по монорельсу ввысь, медленно, но верно набирал скорость. Когда они оказались над крышей станции, душа Джоэла затрепетала. Оторваться от земли, возвыситься над остальными – что-то в этом было волнительное! Наращивая обороты, поезд помчался через центр города – прямо над крышами малоэтажных домов.

На улицах суетились, как муравьи, люди. Они походили на груду оловянных солдатиков, которых забыл убрать наигравшийся ребенок. Заводной поезд вдруг ухнул вниз и устремился к следующей станции. Однако скорости он не сбавил и мимо перрона промчался на всех парах.