— Лечусь, — стараясь быть равнодушным, ответил он. — Прошлое, если оно было счастливым, лечит.
— Странно, — сказала она.
— Что странно? — спросил он.
— Странно: ты только что сказал, что нельзя уходить в детство, — это вредно.
— Да, вредно, но не для всех, а только для прокуроров, — ответил он.
— И для заурядных литераторов, — добавила она.
— Да, наверное, — согласился он.
Она сняла очки, прищурившись, оглядела его с ног до головы и заявила:
— Ну всё. Мне пора, — и быстро села в машину.
Он еще немного постоял у входа, затем резко открыл дверь и вошел внутрь. Сегодня он решил заказать далекое детство.
— За что «простите»? — произнес он и добавил: — Не за что. Это меня надо прощать за глупости.
Она молчала и не смотрела на него. Из зала донеслась веселая мелодия. Молодой хриплый голос запел. Песню подхватили — видимо, танцующим или сидящим за столиками слова были знакомы. Уже через минуту весь зал пел:
Нестройный хор активно выкрикивал последние слова каждой строки, а голос всё пел:
Она наконец-то улыбнулась и повторила слова веселой песенки:
— Будет попозжей навар.
— Да, только надо подождать, — добавил он.
Она не ответила. В зале танцующие с шумом возвратились на свои места.
— Нам хватит терпения подождать? — спросил он.
— Нам? — переспросила она.
— Да, нам, — подтвердил он.
Она помолчала и ответила:
— Нам терпения хватит.
Ей вручили небольшой плакат, где на белом фоне красовались всего три буквы: «НЕТ». Участники манифестации неплотно заполнили небольшой переулок длиной не более пятидесяти метров. Наставники монотонно выкрикивали лозунги, а собравшиеся, стараясь не сбиться, повторяли их. Как только один из наставников оказался рядом с ней и озвучил очередной лозунг, она постаралась попасть в артикуляцию вслед за остальными и как бы прокричала:
Наставник медленно двинулся по тротуару и, когда удалился на приличное расстояние, она справа услышала шепот:
— Ты что, в первый раз?
Она повернула голову в сторону шепота. Некрасивый парень, широко улыбаясь, смотрел на нее.
— Так хорошо кричишь, как в первый раз.
Она не знала, что ему ответить, и просто кивнула головой.
— Хочешь, я научу тебя не попадать сюда? — парень явно был из липучих. — Ты мне нравишься. Давай после этой ерунды куда-нибудь прошвырнемся?
Она не заметила, как сзади снова появился наставник. Парень с испугом прокричал вслед за ним:
— Ну ты везучая! — выдохнул он, когда наставник удалился.
— Ага, — сказала она, отслеживая движение наставника.
С противоположной стороны переулка донеслась ритмическая речь наставника:
Манифестанты хором повторили лозунг.
— Улыбайся, — прошипел он ей в ухо. — В этом месте положено улыбаться, потому что счастье рядом.
Она изобразила улыбку на испуганном лице. Пошел мелкий дождь. Сырость накрыла голод. Уличные фонари сквозь водяную пыль слабо подсвечивали разноцветную толпу с плакатами. На транспаранте у парня потекли буквы — почему-то «долой» постепенно превращалось в «ой».
— У тебя получается другое слово, — тревожно сказала она.
— Мокро, — ответил он и, взглянув на ее плакат, добавил: — У тебя грязное пятно осталось.
— Плохие краски, — сказала она тихо.
— Они всегда торопятся, — парень поежился от капелек воды, затекавших ему под воротник.
Где-то совсем рядом они услышали голос наставника:
Прокричав лозунг, они остались с застывшими улыбками на мокрых лицах.
— Холодно, — тихо сказала она.
— Да, — согласился он.
— Хватит здесь шептаться! — услышали они сбоку. — Рапортички на всех оформят.
Манифестанты хором прокричали: