Рихард Феникс. Горы. Книга 1

— Для начала нужно вспомнить основные правила Фениксов: нельзя убивать своих детей и родителей, нельзя словом или делом подставлять других, нельзя сжигать пламенем Феникса жилища людей. Но! Рихард, наш бог — тот ещё игрок. И есть свои способы обойти запреты, — Маджер ухмыльнулся, выпустил из ноздрей облако дыма. — Например, если не знал или забыл, что ребёнок и родитель твой… Сила реагирует на признание свой-чужой. Поэтому, стоит даже заботиться о ком-то, как о родном, сила его таковым и посчитает. Поэтому, Рихард, ни к кому не привязывайся, никого не люби. Каждый сам за себя. Подставлять — это зависит от твоих убеждений. Если сила поймёт, что ты знаешь о последствиях, она среагирует, а если нет, — ухмылка стала шире, ладони, овитые пламенем, смотрели в небо. — Дома — тут как и с родными: не привязывайся. Не принимай близко к сердцу. Твой старик — дурак — всегда принимал чужую боль за свою. Поэтому Феникс и наказал его. А вот если дома тебе не важны, если чувств нет и эмоций тоже — жги!

Огненные когти полоснули землю, оставив горящие следы. Рихард сглотнул, колени задрожали.

— А теперь, птенчик мой, я буду тебя учить.

Глава 22 Теория огня

Маджер покрыл себя огнём полностью — чёрно-красный гудящий кокон, пронизанный искрами-молниями. Жадный жар от него плавил камни, иссушал лужи и воздух, истреблял лишайники-мох — всё, что было вокруг. Руки-крылья, овитые пламенем, поднялись к голове, потянули за верхние язычки. Сильнее, сильнее — казалось, ещё немного и оторвёт вместе с головой. Но вдруг пламя, как кожа, отделилось сначала от кончика носа, затем от лица, с толстой шеи, плеч. Оно стягивалось, как мокрая рубашка, отлипающая от тела. Дядя снимал огонь с себя, как змея сбрасывала кожу. И вскоре в руках затрепетал цельный покров. Ветер выдул «рукава» и «штанины», не затушая пламя, не разгоняя искры, не осветляя тьму.

— Возьми, — Маджер протянул огненную кожу Рихарду. Тот немного помедлил, боясь обжечься, но взял, ощутив лишь трепещущее тепло, прокатывающееся между пальцев. — А теперь сделай его своим!

— Как? — удивился мальчик.

— Да как угодно. Но у тебя только две минуты. Через это время пламя потухнет. Не надейся, второй раз я такое не повторю! Слишком напряжно.

«Как? Натянуть его на себя? Немыслимо! — быстро соображал Рихард, пока пламя шкворчало в руках. — А как тогда? Может, позвать Феникса внутри себя? О, нет!». Он заметил, как трепещущие концы огненной кожи начали опадать пеплом. Маджер, сложив руки на груди, хмуро смотрел на племянника.

«Думай же, думай!» Тому хотелось стукнуть себя по голове, но понимал, что это не поможет. Пальцы начало покалывать, лунки ногтей заболели. Попытки призвать силу внутри себя будто натыкались на тёмную, поглощающую пламя стену, а между тем пеплом осыпалась уже треть «кожи» — нежданного дара, с которым непонятно, как поступить.

— Дай хоть одну подсказку! — взмолился Рихард, но дядя, вздохнув, отвернулся.

Учащённое дыхание сбивало пламя, стена внутри рассудка лишь крепла.

— Не выйдет… — мальчик опустил руки, но не разжал.

Сгорело две трети.

Смотрел, как ветер развеивал пепел, играл с завитками пламени. Красно-жёлтое у дрожащих пальцев, чёрно-красное на концах, оно, трепеща, превращалось в серые лохмотья. «Лохмотья… Грязная одежда…» Что-то вспыхнуло в памяти — раньше. Пальцы левой руки свело судорогой, перья на них начали наливаться огнём. Рихард вспомнил лохмотья воришки, ворот изодранной кофты, как прикоснулся к багровым узорам-ожогам. Горячая кожа. Стук сердца. Клейма. Клейма, выжженные огнём и металлом. Шарф стёк на землю. Волосы цвета огня.

«Я помню», — Рихард закрыл глаза. В памяти снова тени и копья, собаки и персики. Нет, раньше: погоня через толпу за воришкой. Нет, Алеком. Он ведь назвался потом. Погоня. Преследование. Толпа. Злость. Стремление догнать и забрать то, что доверил отец. Там, в сумке, покупки для мамы и для других женщин Дома. Догнать и забрать. Всё верно. И тогда появилось пламя, которое заметили Тени. Да, тогда пламя было своим.

«Ну же. Тебе не нужно чужое. У тебя есть своё», — шелестящий голос, безумная улыбка на лице первоФеникса. Рихард вновь на скале инициации. Но там, напротив, сидела не его точная копия, а существо. Чёрная фигура с огненными крыльями, пронизанная пламенными жилками от огромного пульсирующего сердца. «Прими себя и меня внутри себя. Прими. Не бойся. Можно».

Пальцы разжались. Пламя Маджера рассыпалось пеплом.

Стена, возведённая страхом не подставлять своё племя, треснула посередине. Тонкий луч света вырвался из прорехи, расширяясь, разламывая преграду. Внутреннее пламя, бескрайнее, как мир перед Рихардом, плясало за ней. Огонь был добрым. Он был юным, игривым и сильным. Он жаждал выйти наружу и шептал, обещал быть послушным. Огонь хотел обрести тело.

Тепло.

Тепло разливалось от сердца и выше, через левую руку к голове, затем в правую руку и в ноги. Оно бежало по жилам, не сжигая, не опаляя, но согревая, насыщая, бодря.

«Ты молодец», — широко улыбнулся Феникс внутри Рихарда и пропал.